Душегуб навис, ударил лапой по лицу. Я покатился по плитам веранды. Он преследовал меня — бил лапой, ломая кости, пробивая плоть. Я не мог закрыться, просто не успевал что-либо сделать!

А он был силен — дьявольски, безумно!

Орнела что-то вскрикнула и смолкла.

Спящий, оставит ли демон ее в живых, после того как покончит со мной?

Нет, нет, я не могу допустить еще одной неправедной смерти!

В моей груди вспыхнул неутолимый огонь. Дикое стихийное пламя пожара.

Я завыл. Вернее, попытался это сделать своими пробитыми легкими.

Огонь в груди распространился на все мое существо.

Душегуб подкатил меня к балюстраде, за которой начиналась пристань, поддел когтистой лапой под ребра, поднял, смерил равнодушным взглядом выпученных буркал и швырнул вниз.

Вниз.

Вниз…

Я перевернулся в полете лицом к луне, открыл рот, глаза, впитывая лунный свет каждой клеткой своего изувеченного тела.

Перед тем как упасть на камни, я принял облик. Мгновенно. Быстрее, чем когда-либо раньше.

С камней поднялось существо. Огромное, рыжее, как пламя, остроухое. С клыкастой пастью. И абсолютно здоровое.

Демон приземлился рядом — но я был готов и встретил удар когтистой лапы своей лапой, когти которой напоминали кинжалы. Кольцо, понуждающее меня к рабству, превратилось в браслет, сверкающий на запястье. Я ударил Душегуба мордой, впился в костяное горло, ощутил, как под моим клыками крошатся адовы кости.

На вкус Душегуб был мерзок.

Он затрепыхался, но я держал за горло крепко, как терьер, усиливая давление челюстей, пока не перегрыз позвонки. Тогда я отпустил демона, и он пополз, волоча голову на полосках кожи. Глаза были направлены на меня.