Джон.
Спотыкаясь, встаю на подгибающиеся ноги.
– Ты ранена, – говорит он, и лицо его хмурится озабоченной гримасой. Он кажется таким реальным.
Я иду к нему. Когда подхожу ближе, он вздрагивает, разглядев меня: разорванные штаны, рубашка в клочья, покрыта грязью, кровью, бог знает чем еще. Незаколотые волосы болтаются по плечам, сбитые в колтуны и узлы.
Он одет так же, как был на маскараде: белая рубашка, черные штаны, черный камзол с красной оторочкой. Растрепанные волосы, карие глаза, так внимательно глядящие на меня. Такой живой, настоящий…
– На самом деле это не ты, – говорю я. Получается жалкий шепот. – Я знаю, что не ты.
Джон – иллюзия Джона – оглядывается через плечо, и мимолетная тень пробегает по его лицу.
– Это я, – говорит он, снова оборачиваясь ко мне. – Я. Почему ты думаешь, что я не настоящий?
Я мотаю головой.
– Не знаю. Может быть, потому что дождь. Я промокла, а ты совсем сухой.
– Был дождь, но перестал. – (Я поднимаю глаза – иллюзорный Джон прав. Дождь прекратился). – А я сухой, потому что только что здесь оказался.
Я отбрасываю в сторону его доводы и продолжаю: