– Но сначала меня, – заявила врач-партиалка. – У нас у всех дело, не терпящее отлагательств. – Она посмотрела на Винчи. – Вы ее ассистент? Не могли бы вы передать ей сообщение?
– Я всего лишь солдат, мэм.
– Она не здесь? – спросил Маркус. – Я имею в виду: она где-то на передовой или еще где-то? В другом городе? Мы можем пойти туда, если так легче.
– Она здесь, – врач показала на широкую двойную белую дверь в северной стене. – Просто… недоступна.
– Чем же она таким занята, что не может даже встретиться с нами? – удивился Вульф. – С кем она тогда говорит, если не разговаривает с теми, кому нужно с ней увидеться?
– Война в самом разгаре, – объяснил Винчи. – Тримбл руководит военными действиями из центрального штаба, она не может просто так покидать пост ради каждого пришедшего.
Один из солдат-людей – крупный мужчина – фыркнул, поигрывая мускулами:
– Мы можем прорваться к ней силой.
– Это не лучший способ, если мы пришли как дипломаты, – осадил его Вульф.
– Вы можете как-то ускорить это? – спросил Маркус. Он показал на доктора. – В смысле: я понимаю, вы, наверное, уже обо всем таком думали, но… я не знаю, может, передать ей записку? Объяснить, почему мы здесь? Мы первые люди в этом городе за двенадцать лет, предлагающие мирный договор и медицинское сотрудничество, это должно что-то значить!
– Я знаю, что это важно, – произнес Винчи. – Потому и привел вас сюда. Но я предупреждал, что будет тяжело, и вам нужно набраться терпения.
– Это всецело справедливо, – ответил Маркус. – Мы подождем.
– За исключением того, что ту же басню мне рассказывали вчера, – призналась врач, закатывая глаза. – Мое сообщение столь же жизненно важно, почти наверняка даже важнее, но Тримбл принимает посетителей в соответствии со своим расписанием, когда хочет, не раньше.
– Значит, будем ждать, – заключил Вульф. – Сколько потребуется.
Маркус не мог не задуматься, сколько людей и партиалов умрет – и здесь, и дома, – пока они ждут.
Глава тридцать третья
Глава тридцать третья
Врач представилась Диадемой, но больше ничего не сказала. Ее враждебность к Маркусу и другим людям ощущалась буквально во всем и не была, очевидно, вызвана лишь тем, что они заняли ее место в очереди к Тримбл. С добавлением неусыпного надзора вооруженных до зубов партиалов-охранников, а также все приближающейся гражданской войны комната все более и более походила на паровой котел. Маркус боялся, что, если они не попадут к Тримбл в ближайшее время, солдаты могут взорваться.
Минуты сменялись часами, время сочилось сквозь пальцы скупыми каплями. Каждый раз с боем курантов люди закатывали глаза или вздыхали; каждый раз, как открывалась дверь, вскакивали в надежде, что пришла их очередь. Солнце ползло по широкой дуге через стеклянную крышу над головой, а партиалы вбегали и выбегали из комнаты, энергично перешептываясь – о чем, Маркусу оставалось лишь догадываться. Ни одна догадка не радовала. Коммандер Вульф сходил с ума, вышагивая взад-вперед и пытаясь – безуспешно – выспросить у охранников, что происходит. Те даже не подпускали его к себе, махая руками или, если он настаивал, вскидывая оружие. Суета все усиливалась, Маркус чувствовал, как в комнате растет напряжение, подобно злобному