– Не знаю, просто сначала я увидел… – Подумав, я рассказал Самогону, как все произошло по моему мнению. Услышав о призрачном свете, он был готов меня задушить, а выслушав до конца, впал в полное безумие.

– Ага, я все понял, это очередная шутка! – Рассмеявшись, наконец, сказал он. – Смешно, Айс, смешно, но уверяю тебя, сейчас не время для шуток!

– Слушай, какие шутки? Я что, похож на идиота, который в такое время станет веселиться?

– Да, на шутника ты явно не похож, на идиота тем более. – Смерив меня взглядом, ответил Самогон. Помолчав пару секунд, он посмотрел мне в глаза и спросил: – Это точно не шутка?

– Самогон, при всем моем уважении, но если ты еще раз заподозришь меня в веселье, я тебе врежу. – Спокойным и серьезным голосом предупредил я.

– Теперь точно вижу, что не шутишь. Но тогда мне непонятно, причем здесь какой-то там свет. Даже если все было так, как ты сказал, почему ни я, ни кто-либо другой из отряда его не увидел?

– Что же получается, я сошел с ума?

– Нет, Айс. Мне кажется, все гораздо прозаичнее: ты неосознанно воспользовался своими способностями.

– Что? Какими еще способностями?

– К примеру, умение видеть аномалии и ускорять рефлексы, либо твои чувства обострились до нечеловеческого уровня, что дало то же самое – два в одном, короче говоря. Но давай не будем вдаваться в подробности. Сейчас главное понять, как они включились, если ты не находился под угрозой. Вчера ты устроил бойню только после того, как тебе вкололи снотворное, а какая была угроза, если ты спрятался в кустах и ждал, когда я переберусь через улицу? – Взглянув на меня, спросил Самогон, но увидев на моем лице, что я ничего не знаю, сказал: – В этом и дело, что никакой.

– И что это означает? – Спросил я, уже запутавшийся во всем.

– Спроси что полегче. Как вариант, ты испугался за чужую жизнь, то есть мою, а твой организм так остро на это отреагировал.

– Вариант, конечно, хороший, но не забывай, что свет я увидел, когда ты поднялся из-за кустов. – Заметил я.

– У тебя есть идеи получше? – Раздраженно спросил Самогон, но зная, что я ничего не придумаю, добавил: – Тогда нечего ломать голову – у нас сейчас много других забот. – Я согласился с ним, и мы, во всем разобравшиеся, вернулись к лестнице.

Самогон поднимался по лестнице, оставив меня наедине с рюкзаками и оружием. Преодолев десяток ступеней, он что-то вспомнил и остановился. Взглянув на меня, он произнес:

– Весь отряд удивлен не меньше меня или тебя, но постарайся забыть о нашем разговоре и вести себя так же, как до него. Потом что-нибудь придумаем, что сказать ребятам. – А после он продолжил подниматься.