— Пусто, — выдохнула склана, пригибаясь к самому полу. Голем распластался рядом с ней, как настоящая ящерица.

— Это ненадолго. — Бельт указал на отряд вахтангаров, бежавших в их сторону от внутренних ворот.

А между зубцами стены виднелся город: подпаленные бока дальних кварталов и пережеванная челюстями пушек середина. Где-то там спасительный колодец, отдаленный многими улицами.

— Надо добраться до тех домов. Потом отправим эту дуру шумом отвлекать, а сами дернем в противоположную сторону.

Элья кивнула. Сейчас она выглядела намного лучше, чем при встрече. Спокойная, насколько возможно, вполне уверенная в движениях. А вот израненный Бельт чувствовал себя отвратно. И еще хуже становилось от мысли, что двоим за раз на твари не удержаться.

— Садись, — он сдернул с пояса веревку и принялся привязывать склану к спине голема. — Руки в петли. Вторую. Вокруг пояса тоже. Готово!

И все-таки ненадежно и очень опасно.

— Пошла!

Голем перетек через зубцы и устремился вниз, выворачивая когтями куски стены. Вдруг он заскользил и с жутким скрежетом поехал по кладке. Сейчас перевернется и шлепнется на спину, раздавив бескрылую! Механом пробежал еще несколько шагов, а потом оттолкнулся и с грохотом рухнул прямо на лапы, подняв тучу пыли. В ее клубах мелькнуло серое пятно. Жива… Даст голему шпоры? Уйдет от погони одна? Проклятье, она же не знает, куда!

А вверх по лестнице уже бежали вахтангары. И Ирджин с ними. Не удивительно.

Да, не успелось. А ведь так и так кто-то бы погиб. Плохо, что нынче эти кто-то — он и Ласка. Ну да какова дорога, таков и её конец. Склана жива, и нет в том ее вины.

Бельт встал так, чтобы было сподручнее рубить с замаха. Пара вахтангаров взлетела на последние ступени, в четыре руки вышивая клинками.

Между каменных зубцов показались клыки и когти из железа.

— Как ушли?! — взревел каган. — Куда ушли?!

Докладывал один из кунгаев, уже почти готовый к свиданию с колом:

— По всему — в Дурдаши. Там в последний раз видели голема. Но облавы пущены по всему городу, ясноокий.

Ханма, казалось, уже поуспокоившаяся, снова гудела цокотом копыт и криками вахтангаров.

— Где Кырым?!

— В своих покоях. Головой мается. И ходит с трудом.