— Не читал, — главный «гуманоид» поднес бинокль к глазам и посмотрел на лес. — Я неграмотный. И мы совсем другие гуманоиды, а совсем другие гуманоиды едят других гуманоидов.

— Откуда только таких слов нахватался?

— От таких, как ты. Долгие продолжительные беседы перед обедами и ужинами. Но с тобой я беседовать не собираюсь.

— А кого-нибудь другого сьесть нельзя? — спросил Стасик. — Вон собака бежит.

— Это не собака, — сказал Шпарин. — Это волк. Бежит мимо. Значит это не мой знакомый волк. Мой знакомый нам бы помог.

— Можно, но не хочется, — главный гуманоид вытащил из ранца и нахлобучил на голову берет с помпоном. — Кабаны и лоси надоели. Зайцы тоже. Хочется сладенького. Хочется разнообразить меню. Последнего солдатика мы сьели… Мулгак, когда мы последний раз беседовали и вкусно обедали?

— Давно… Три дня назад. Жаркое с кровью. Мня…мня… Люблю свежую кровь. Которого жарим?

— Первого. Этого сильно умного будем жарить вечером по частям. Продлим удовольствие. Девчонки будут верещать от страха. Но мы их тоже сьедим, завтра. Люблю запеченные сиськи.

— Гад мохнорылый! — Марина плюнула в людоеда.

— Ты первая на очереди, — вытираясь, решил главный людоед. — Тут одна до тебя тоже плевалась. Вон там она лежит… Покажи, Мулгак.

«Обезьяна» сходила к белеющей в высокой траве куче костей, порылась в ней и принесла маленький череп.

— Её… — Мулгак поковырял пальцем в черепе. — По дырке узнал, это я ей башку разбил, когда она меня укусила.

— Мальчики! — Карина вызывающе улыбнулась. — Давайте договоримся. Буду обслуживать вас когда хотите и сколько хотите, только не убивайте. А их ешьте, хоть всех сразу. Я тоже попробую.

— Карина! — охнул Шпарин.

— Ладно, — довольно проурчал людоед. — Ладно. Примем тебя в нашу семью. Будешь хорошо себя вести, поживешь. Ползи ко мне, красотка, начнем обслуживание.

— Позже, мой повелитель. Мне надо прийти в себя. Перепугалась очень.

— Десяти минут хватит? — главный людоед посмотрел на часы снятые со Шпаринской руки.

— Лучше час, — сказала Карина.

— Десять минут. Я давно в нетерпении.

— Тварь! Ты хуже них! — заорал Стасик.