— Итить твою мумию, Миша! — сказал Маралов, падая на диван.

— Тут ещё… интереснее, — Стасик переключил канал. — Пятый раз показывают.

На экране появилось фото молодой женщины в военной форме.

— «… майор Алина Варенина погибла в автокатастрофе… Департамент Тайных Операций приносит соболезнования Комитету Тайных Дел Конфедерации, родственникам и близким покойной…».

— У вас глаза стали, как у больной собаки, Михал Иваныч! — сказал Стасик. — Может быть это и не ваша Алина. Вы говорили — ваша блондинка. А эта брюнетка… Выпейте водки, дядя Миша.

— Хм… — сказал Маралов. — Что?

— Неси водку, старый хрен! — прошипел Стасик.

— Обнаглел! Но, в самом деле… Водку, Миша, нести?

— Не нести! — Шпарин скрипнул зубами. — Бери, Стас, трубку и звони отцу.

— Я домой не поеду!

— Дальше начинаются сугубо взрослые мужские игры. Молоденьким мальчишкам в них не место. Не дело.

— Вы предатель, дядь Миш! Предатель, предатель… Я всё папе расскажу!

— Как мутил со шпионкой? Папе понравится. И в институт пора, Стас, на лекции. Звони отцу, говорю!

От входной двери покашляли. У двери стоял Древака в генеральской форме. При пушистых баках. Красные лампасы. На золотых погонах по сверкающей звезде. Погоны слепили. Из-за плеча генерала выглядывал испуганный Додоня.

Древака, грузно ступая, прошел к дивану и уселся рядом с Мараловым. За Древакой, оттеснив Додоню, в гостинную вошел Супонев в гражданском. Жёлтый пиджак, жёлтые брюки в крупной белой клетке, белые туфли, с узкими, сильно загнутыми мысками.

— Здравия желаю, товарищ генерал! — Маралов подскочил с дивана и вытянулся.

— Оставь, — Древака вяло шевельнул рукой. — Я тебя знаю?

— Слуга, — нашелся Шпарин. — Камердинер… э-э… мажордом. Три штуки в одной бутылке.

— Почему в халате?

— Донашивает, отдал старенький.