— Пиши: «Свернув на узкую тропинку, вьющуюся среди магнолий, Изабелла столкнулась с молодым статным мущиной в длинном бархатном плаще желтого цвета с саблей…».

— Мущиной… — Карамелла, высунув кончик языка, усердно записывала. — Или мусчиной?

— Как хочешь. Но, по-моему, мущиной мужественней.

— Не, — сказала Карамелла. — Мущиной правильней. Надо в книжках подсмотреть.

— Мущина был статен и красив… Его голубые глаза смотрели…

— Лучше серые, как у вас.

— … серые глаза смотрели печально. Изабелле показалось, что и он одинок, как она. Молодой мущина уступил Изабелле дорогу и, обернувшись ей вслед, вздохнул. «Да, — подумала Изабелла, тоже обернувшись. — Это он!». Мущина остановился и снял широкополую шляпу с разноцветными перьями. «Михаэль», — представился он, протянувши ей навстречу ладонь без признаков кольца.

— Лучше Габриэль, — сказала девушка.

— Пусть будет Габриэль… «Я — Изабелла», — сказала Изабелла, сделала книксен и пожала влажную и сильную ладонь Габриэля. Раздался внезапный раскат грома и дождь полил землю с первобытной страстью. Габриэль накрыл Изабеллину голову своей широкополой шляпой… Но Изабелла вмиг измокла и тогда Габриэль увлёк её к беседке в глубине парка и, откинув ветвь зеленого плюща…

— Плющ ядовитый, лучше ветвь лианы.

— … ветвь лианы, пригласил внутрь.

— А зачем?

— Догадайся.

— А, — сказала Карамелла. — Понятно.

— В беседке было сухо и спокойно. А за беседкой дождь лил со все умножающейся страстью, мокрая Изабелла захотела тепла и прильнула к Михал Иванычу.

Девушка задумалась и сунула кончик ручки в рот.

— А откуда взялся Михал Иваныч? Он уже был… в беседке?

— Он везде, — сказал Шпарин. — И тут, и там.

— Издеваетесь, — Карамелла надула пухлые губки.

— Если мы введем в твой роман новое лицо…