– А что ты будешь есть?

– А черт меня знает; найду что-нибудь, места-то тут знакомые. Кремень у меня есть, огонь развести можно, а уж расставить силки на зайца ума хватит. В кухне я нашел пару ножей. Ничего, не пропаду. – И он необычайно теплым жестом взял ее руки в свои. – Удачи тебе, девочка.

Она ничего не сказала ему в ответ, только улыбнулась и стала снова смотреть в огонь, а Туунг исчез.

Пришел Дартун, принес мяса – по его словам, крольчатину, хотя Верейн показалось, что это бельчатина. Впрочем, ей было все равно: главное, что это была еда и ее можно было съесть прямо сейчас. В шкафах на кухне обнаружились кое-какие травы, и Верейн настояла, что приготовит обед, – все-таки занятие, к тому же придающее жизни видимость нормы.

– А Туунга ждать не будем? – спросил Дартун.

– Он пошел на берег поискать в заводях чего-нибудь съестного, а то вдруг бы ты ничего не нашел.

– Хм. – Дартун коротко кивнул. И скрылся в соседней комнате, оставив ее один на один с простым и приятным делом – приготовлением пищи.

Они ели руками, молча, как старые друзья, наслаждаясь ласковым теплом от камина. Все сидели напротив огня полукругом, Верейн хорошо видела их лица – ни в ком не осталось почти ничего человеческого. Кучка замкнутых, угрюмых типов. Не было больше ни веселья, которое наступало всегда, стоило им собраться вместе, ни оживленных дискуссий. Впечатление было такое, словно всем им удалили какую-то часть мозга.

Но прежний вопрос возник опять, и снова его задал Дартун:

– Куда подевался Туунг? Он точно пошел на берег?

– Да, он так сказал, – ответила она.

Лоб Дартуна пересекла глубокая морщина, в отблесках огня казавшаяся целой бороздой. Он встал, опрокинув стул. Вышел из комнаты; входная дверь открылась и захлопнулась опять.

Она осторожно оглядела других, и Тоди ответил ей тревожным взглядом.

– Надеюсь, Дартун его не найдет.

Два часа спустя солнце село, и все завернулись в одеяла, слушая бурю, бушевавшую снаружи. Когда входная дверь распахнулась и кто-то с грохотом и стонами ввалился в дом, Верейн вскочила со стула и бросилась на шум.

Туунг лежал на полу, весь в грязи, свернувшись в плотный ком, на его лице застыла мука. Дартун грозно нависал над ним.

– Его и рядом с берегом не было. – Его голос звучал обвиняюще, глаза смотрели прямо на нее. Верейн нервно сглотнула, боясь промолвить хоть слово.