Фулкром опустил глаза, вздохнул и помотал головой.

– И не надейтесь.

– Мы тоже думали, что ты так скажешь. – Один из них метнулся вперед, целя кулаком ему в живот, но румель собрался и принял удар. Он не согнулся вдвое, вообще ничем не выдал боли, чтобы не доставить им радости. Еще удар – в челюсть, другой – в бок. Он пошатнулся, и чей-то кулак обрушился ему на голову. Он упал на колени на мокрый камень.

Ему заткнули рот, связали руки, рывком подняли на ноги и толчками в спину погнали по улице. Ему стало страшно оттого, что он никогда больше не увидит Лан.

Вулдон пришел в себя под звуки голоса Тейна – тот разговаривал с кем-то вдалеке. Над ним изгибался кирпичный свод – такие обычно бывают в подвалах или зданиях, где работают культисты. Дрожание земли подтверждало последнее предположение.

Дышать было трудно. Похоже, что его легкие получали теперь лишь часть привычного объема воздуха. Мышцы… онемели. Он ждал, что будет больно, глубоко внутри, но не чувствовал вообще ничего.

«Значит, культисты надо мной поработали. Вот почему я не горю сейчас на погребальном костре».

– Вулдон, старина, ты очнулся. – К нему подошел Тейн, фонарь отбрасывал тени на его шерстистое лицо. Его когти клацнули по краю металлического стола, на котором лежал Вулдон.

– С трудом, – отвечал тот. – Какого черта я тут делаю?

Тейн с нескрываемой радостью рассказал, как, карабкаясь по развалинам моста, разыскал его. Вулдон не рухнул вместе со всеми обломками вниз, а упал на крышу дома. Точнее, провалился сквозь нее и пробил перекрытия верхнего этажа. В остальном здание почти не пострадало от обрушения моста, так как стояло вплотную к опоре, которая прикрыла его от летящих сверху камней.

– А ты везунчик.

– Будь я везунчиком, мост не рухнул бы подо мной, идиот.

– Зато мы больше не на линии фронта.

– В смысле? – не понял Вулдон.

– Как только ты совсем поправишься, мы предложим наши непревзойденные способности для спасения императора в Балмакаре.

– Тогда я лучше буду валяться здесь и притворяться мертвым. – И Вулдон уставил глаза в кирпичный потолок.

– Ну не дуйся, старина, – заговорил Тейн покровительственно, насколько мог. – Эта война показала, что внизу мы бессильны. Судьбы гражданских сейчас в руках военных.

– Поэтому мы будем нянчить Уртику.

– Напротив – нам несказанно повезло. Мы будем охранять святая святых, внутренние покои.