– Раздень его. Это сумасшедший.

– Дифференциация здесь – «телесное» и «бестелесное». Это признаки видов «тело» и «бестелесная субстанция». Они суть верхние части ствола дерева.

Варяги двинулись к нему.

– Если спуститься по стволу, то дойдешь до вида «животное». Остальную часть учения мы не можем принять, ибо она языческая ложь, которая противоречит учению церкви.

Один из викингов вцепился в него и принялся сдирать одежду.

– Клянусь сиськами валькирии, он воин. Сильный как конь. Наверное, какой-нибудь их берсеркер. Потому и болтает какую-то чепуху.

Викинг попятился.

– Дифференциация для вида «животное» – «разумное» и «неразумное». В число животных разумных входит и вид «человек». Как вид разумной твари. Я не могу…

По всему дворцу разносились звуки битвы. Второй варяг отпихнул своего товарища.

– Да плевать мне, пусть он сильный как Слепой Хёд. Я хочу его одежду.

– Субстанция, телесная и бестелесная; тело, одушевленное и неодушевленное; животное, разумное и неразумное. Человек. Самый последний вид, объединяющий индивиды. Где же Бог? Где во всем этом Бог?

Викинг сорвал с Аземара одежду.

Аземар окинул себя взглядом. На нем остались только легкие подштанники и больше ничего.

– И это тоже заберу, – заявил викинг. – Снимай, и я, может, сохраню тебе жизнь.

– Вот Он, Бог. «Кто сказал тебе, что ты наг? Не ел ли ты от древа, с которого Я запретил тебе есть?[23]».

Во дворце что-то горело.

В голове у Аземара на миг прояснилось. Ему показалось ужасно нелепым то, что он стоит полураздетый посреди такого великолепного дворца. Он ощутил запах дыма, увидел топор у варяга с рыжей бородой, кинжал в руке того, кто его раздевал. Во всем этом по-прежнему было нечто, чего он не понимал до конца. Он перешел на язык предков:

– Я не могу ходить голым. Древо познания научило нас стыду. Мы знаем. Теперь мы знаем.

– Узнай вот это! – Викинг замахнулся кинжалом.

Аземар только мигом позже осознал, что случилось. Оба викинга лежали теперь на полу. Он не понял, почему они там. И содрогнулся. Откуда-то несся звериный рык, и он понял, что это его собственный голос. Он ворчал, сидя на мертвом теле и держа вырванную из сустава руку. Второе тело валялось в нескольких шагах от него. Он припомнил, что этот человек пытался бежать, но сейчас он лежал, согнутый пополам самым неестественным образом.