Никто из подчинённых не ослушался приказа, и группу ребят оставили. Те же, не веря своим глазам, оцепенели. Первым из прострации вышел Кенске:

— Эй, Икари! Похоже, вытаскивать меня из передряг у тебя становится традицией!

Следовавший хвостиком за женщиной юноша приостановился и с довольным лицом выкрикнул:

— Можно просто Синдзи!

Ребята одобрительно заулюлюкали и пожелали удачи своему спасителю. Тот лишь мысленно поблагодарил их и твёрдо зашагал вслед за опергруппой сквозь чащу.

— Wassup! — подошёл к нему примирительно улыбающийся боец в бейсболке. — Ты не держать на нас зло, нам самим неприятно… uh… kids… дети? Дети морда в землю it's a bad, но таков instructions. Understand?

Икари неуверенно кивнул.

— Peace? — не снимая перчатку, американец протянул кулак в знак мира.

Синдзи этого мужчину припоминал, он очень выделялся среди остальных бойцов своей бейсболкой и простодушной улыбкой. Юноша немного поколебался, хотелось отвернуться или высказать своё негодование, но постарался мыслить рационально: как бы там ни было, как бы там руки ни выламывали и ни матерились члены опергруппы — это их работа. И, как понимал Синдзи, они защищали в первую очередь его самого от любой возможной напасти. Злится ли он на них? Только если совсем чуть-чуть, потому что, судя по довольным лицам его новых приятелей, им и самим понравился этот незабываемый опыт.

Синдзи стукнул своим грязным кулачком о кулак бойца.

— Мир.

— Very good! Я David Bradley, как актёр, только болтливый marine.

— Эй, Дэвид, не расскажешь, за что тебя вышибли из морпехов? — кто-то его подколол, и раздался сдержанный смех.

— Cool story or true story? — не растерялся американец.

— Разговоры в строю! — донеслось со стороны сержанта.

— Yes, sir! Виноват, sir!

Глава 25. Твой выбор

Глава 25. Твой выбор

«Могло быть и хуже», — первая мысль Синдзи после прибытия в штаб-квартиру. Юношу сразу же направили в до боли знакомый ему госпиталь Геофронта, где сначала заставили тщательно вымыться, переодеться в невыразительную больничную робу, а потом провели кучу различных обследований, чтобы убедиться, что с пилотом всё в порядке. Синдзи не особо сопротивлялся, не высказывал недовольства и даже не бубнил себе под нос. Не то чтобы он раскаивался в своём поступке, скорее находился в приподнятом настроении и с энтузиазмом перебегал от одного врача к другому, из одного кабинета в следующий. Его даже не расстраивало, что всё это происходит под бдительной охраной той же опергруппы. Неужели боятся, что юноша снова сбежит?

— О, Икари-кун! Не мнись в дверях, проходи, — пропел пузатый врач, не отвлекаясь от печатания на одном из терминалов. — Как жизнь молодая?