Внутри беседки, на мраморной скамье, кто-то сидел.

Хафизулла, Василий и Борис спрыгнули на землю, держа оружие наготове. Ольга, повернув рычажок, нацелила на беседку мелкокалиберную авиационную пушку.

Поперек скамьи шла большая трещина. Человек сидел возле самой трещины. Он был одет в выцветшую тогу, когда-то — ярко-синюю.

— Блид? — предположил Василий.

— Не блид, — ответил Борис. Ответил очень тихо и очень грустно.

— Не блид. Я его узнал. Или нет… Но те были такие же.

— Узнаешь тут… Смотрите, как высох.

Хафизулла подошел вплотную к сидящей фигуре. Старик. Седые редкие волосы. Ввалившиеся тусклые глаза. Кожа туго обтягивает череп. Руки, лежащие на коленях, больше похожи на руки скелета. Действительно, скелет, обтянутый кожей.

Но он дышал! Правда, ни на что не реагировал.

Борис хотел прикоснуться — но отдернул руку.

— Все-таки, блид. Не боевой. Просто. Думаю, крайняя фаза.

Хафизулла навел бластер на старика. Опустил.

— Здесь что, все такие?

— Проверим.

Борис обошел беседку, заглянул в рощу.

— Ты куда? — забеспокоился Василий.

Но Борис быстро вернулся. Его печаль почти прошла.

— Птицы. Они есть, поют. Слышите?

Действительно, в роще чирикали какие-то птицы, стучал дятел.

— Все-таки, не все. Не все уничтожено. Ну да, конечно. Птицы на компьютерах не работают. И трава.