— Все, — сказал Левченко, — думаю, надо поскорее отсюда выбираться?

— Я заказал билеты на рейс Тунис — Москва, — сказал я, — нужно только успеть до начала регистрации. Хотя тут не за пару часов, как в Москве, но все же придется промчаться с ветерком. К счастью, московских пробок тут нет.

Челубей поинтересовался с ухмылкой:

— А что теперь Ганс подумает, узнав, что мы выполняли поручение Моссада?

— Не поручение, — уточнил я. — Мы же наемники, которых Моссад нанял, чтобы уничтожить группу шахидов.

— Но все-таки…

— Догадываюсь, — ответил я. — Человек всегда ищет подпорки своей веры или идеологии. Начнет рассуждать, что евреи — это все-таки европейцы, что приняли иудаизм. А те настоящие, которые семиты, уже давно перебиты. Остались только белые, так что и в Моссаде рулит белая раса… И все, его совесть сразу успокоится. Или хотя бы наполовину.

— Миллион кого угодно успокоит, — сказал Челубей ревниво. — Джонс всего за один вылет получил миллион, а Ганс еще больше за какие-то три бомбочки.

— О финансовых делах ни слова, — предупредил я. — Даже начальству. Деньги такая вещь… лучше о них помалкивать.

— Во избежание проверок, — уточнил Левченко. — И нецелесообразной траты средств. А ребята эти здорово помогли… И даже с охотой. Чувствую, они бы такое и без денег…

— Вот-вот, — согласился я. — Не все так просто в мире. Убежденных людей все еще хватает. И как жаль, почти все на той стороне.

С шоссе съехал джип песочного цвета, а когда приблизился, мы узнали за рулем Затопека, рядом с ним Куцардис, а из кузова машет Ингрид.

Затопек улыбался, хотя лицо напряженное, баранку вертит одной рукой, другая на перевязи.

— Хороший джип, — крикнул он. — Правда, не новенький, боевики такие бросали здесь сотнями, но до аэропорта не просто довезет, а домчит!..

Мы с Челубеем и Левченко полезли в кузов. Левченко оставался серьезен, сказал с некоторым напряжением в голосе:

— А мне как-то не по себе. Умом все понимаю, но на душе скребет. А как у вас, босс?

Я покачал головой.

— У меня душа тоже мозг.

— А-а, — протянул он несколько озадаченно, — ну да, понимаю… А я вот еще недоразвитый. Ингрид вообще с лица спала. Хотя ей это идет.

Ингрид промолчала, старается вообще не смотреть в нашу сторону. Я сказал ровным голосом: