Джонс молча сделал третий заход, за это время огненный шар опал, разбился на отдельные очаги огня, да и те быстро уходят под воду, а судна уже нет, только на волнах качаются десятки тел, некоторые подают признаки жизни.

Я вытолкнул третью бомбу. Джонс проследил за ней взглядом, прокричал:

— Где так точно научились бомбометанию? С такой высоты…

— Нужда научит, — ответил я.

Челубей вздрогнул, когда я коснулся кнопки дистанционного взрывателя.

С самолета видно было только, что бомба исчезла еще в падении, не коснувшись воды, но даже Джонс понимал, что взорвал я ее ювелирно точно на высоте в два-три метра над поверхностью, и тысячи осколков со страшной силой врезались в качающиеся на волнах тела, будь там живые или мертвые.

Самолет сделал завершающий круг над погружающимися в море обломками судна и последними телами. Мы со всех глаз всматривались в то, что осталось от такого огромного судна. Несколько тел некоторое время еще качало на волнах, затем их одежда пропиталась водой, и они медленно пошли на дно.

Джонс ухмыльнулся.

— Какое прекрасное зрелище!.. Вообще-то я такое мог бы и бесплатно, но хорошо, что заплатили вперед!

Я ответил с облегчением:

— Фу-у, от души отлегло… Деньги? А что деньги, ерунда… Да и не наши они, а казенные…

Он покосился в мою сторону.

— Что, серьезно?

Я ответил уже без улыбки:

— Там на судне был Фазлур Хосейн, ответственный за двойной теракт в Тель-Авиве. Среди всей той толпы были и сто боевиков ИГИЛа!.. Их натаскали и подготовили для терактов в Европе. Фазлур Хосейн всегда был за спинами других шахидов, но сейчас у него рак четвертой степени, потому решил уйти из жизни красиво, чтобы запомнили. Сам придумал эту операцию и сам повел своих фанатиков.

Он проговорил настороженно:

— Так вы… из Моссада?

Я ответил уклончиво:

— Мы выполняем разные поручения разных нанимателей… если те хорошо платят и если заказы не противоречат нашим принципам первенства белой расы.

Он вздохнул с облегчением.