Она с той же настороженностью села, а когда следом опустился на свое сиденье я, тихохонько охнула.

– Ой, я это же где-то видела… в каком-то старом кино… про древнюю Европу… Что-то про короля Артура…

– При короле Артуре нравы были, – сообщил я заговорщически, – как сейчас в Америке. Это появилось намного позже. И, вы не поверите, все еще кое-где существует.

– Ой, – сказала она с интересом, – посмотреть бы вживую! Это же все равно что побывать во временах Клеопатры!

– Смотрите на меня, – предложил я великодушно. – Я и есть живой египтянин.

Она посмотрела, наморщила нос.

– Вы скорее Антоний. Был такой…

– Святой Антоний? Я что-то читал про его искушения.

– Нет, который соблазнил Клеопатру.

– Ух ты, – сказал я изумленно, – а мне казалось, это она его соблазнила и поимела в свое полное и безраздельное удовольствие.

Официантка принесла наш заказ, я изобразил на лице приятное изумление, хотя к изыскам в еде, как настоящий трансгуманист, абсолютно равнодушен, но когда живешь среди простых и даже очень простых людей, надо мимикрировать под общий уровень.

Моя спутница вскинула брови, всматриваясь в блюда.

– О, здесь карнери и лярбрук?.. Да вы знаток!

– Да, – ответил я скромно, – для чего еще человек живет, как не поесть и поспать?.. А мужчины еще и понаслаждаться самым лучшим и древним способом?

Она взяла нож и вилку, переспросила, глядя не на блюдо, а мне в глаза:

– Правда? Подумать только, какая глубина знаний у Лавронова Владимира Алексеевича, восходящей звезды в нейрофизиологии… У которого несколько ярких работ в научных журналах с солидной репутацией, трудоголика, натурала, в извращениях вроде бы не замечен… Гм, наверняка плохо смотрели…

Я спросил с обидой:

– Почему это? Что во мне намекает?.. Или в дамской комнате плохой Вай-Фай?.. Да вы кушайте, в лярбруке много цинка, он полезен…

– Взгляд, – ответила она. – Вы меня сразу раздели, тут же одели, такое женщины замечают сразу. И что-нибудь особенное увидели?

Я принялся резать нежнейшее мясо, положил в рот первый кусок, охнул.