– Я? Я узнал для тебя столько всего, напоил возницу – без меня они вскоре уехали бы, и ты бы ничего не узнал. И после этого я идиот?

– От сделанного ты не стал умнее, Патлатый. Ты идиот, потому что ты вор. Но не переживай, мы все не умней тебя. Мы сделали не самый лучший выбор в жизни.

– Заткнись, Груць. Выбор в жизни… – Патлатый скривился. – Ты говоришь как монах. А не пошел бы ты со своей философией…

– Куда, интересно?

– В Латфор! Иди в Латфор! – рявкнул Патлатый. – Выбор в жизни, – повторил он. – У тебя он, может, и был, с твоей-то семьей. Женился бы на графине какой-нибудь и сидел себе…

Груць дернул бровями и презрительно скривил губы:

– А тебя, разнесчастного, кто-то заставляет жить так, как ты живешь? Нет! Тебе так жить нравится. Тебя это устраивает. Странно, правда, что ты вообще задумываешься об этом. Именно ты. – Он повертел в руках трубку, потом, так и не использовав по назначению, сунул в карман. – Самый лучший выбор – умереть в глубокой старости в собственной теплой постели. Но у кого из нас вероятность этого выше нуля?

Патлатый было засмеялся, но тут же застонал от взорвавшегося в голове сгустка боли.

– И как мы можем считать тебя своим вожаком? Ты же просто размазня.

– Пойди проспись, – посоветовал Груць. – А то договоришься до того, что размазня тебя размажет. Или напейся, что ли, нормально – а то, похоже, все прелести похмелья уже налицо, а самого опьянения все еще нет.

Гильда вышла на крыльцо. Она вытряхивала от крошек столовые тряпки. Девушка посмотрела в сторону мужчин у колодца. Взгляд был холодный.

– Она нас не любит. Дура. – Патлатый соскреб еще немного снега и принялся его жевать. Во рту появился привкус плесени. – А ты знаешь, мне она, кажется, действительно нравится. Хотя никак не пойму почему. Ведь такая тупица…

Груць невесело хмыкнул. В напившемся Патлатом проступали человеческие слабости.

– Ты думаешь, нас вообще кто-то любит? Ты не только идиот, но еще и оптимист. Ладно, давай приходи в чувство, только не вздумай уснуть – замерзнешь еще тут. – Он слегка тряхнул прикрывшего глаза приятеля. – Слышишь?

Патлатый кивнул:

– Иди уже…

Груць взбежал по ступенькам крыльца, схватил заходящую в дом девушку за запястье:

– Гильда, ты такая красотка! – Он почувствовал, как вздрогнула ее рука от прикосновения.

– Особенно сейчас, – буркнула девушка. – Руку отпусти.

– Отпущу, только ты сразу не убегай к своим ведрам и тряпкам.