Сзади послышался какой-то грохот. Это Карс, вскочив, опрокинул кресло.

— Но… — сказал он нерешительно, — ведь ты же умер!

— Это не совсем так, — спокойно возразил тот, — я не могу умереть. Никто из нас не может.

— Ты хочешь сказать, — вмешался я, — что вы бессмертны?

— Что-то в этом роде.

— Какого черта тебе тут надо? — медленно спросил Хенрик.

— Просто… захотелось вас повидать. Мы столько прошли вместе. За что ты нас так ненавидишь, Хенрик?

— Вы… — Хенрик задохнулся от ярости, — вы еще спрашиваете, нелюди?

— Ты всегда ненавидишь то, чего не можешь понять? Но это уже не имеет значения. Пойми, в том, что сейчас происходит, нет ничьей вины. Ни моей… ни твоей.

— А кто виноват? Я, что ли? Это я, по-вашему, распространял повсюду эту чертову заразу?

— Опомнись, Хенрик. Ты что же, думаешь, это эпидемия какая-нибудь?

— А что же еще? — угрюмо спросил Хенрик.

Рамирес глядел на него с мягкой усмешкой, и лицо его на миг изменилось. Он вдруг стал похож на дока — даже манера говорить стала другой.

— Это эволюция, мой милый. А эволюция всегда происходит скачком. Когда приходит ее время. Да, конечно, сначала изменения затрагивают немногих… исподволь, незаметно… Потом начинают накапливаться… для стороннего наблюдателя все еще выглядит как обычно… Но мир вокруг начинает меняться… подспудно… скрытно… А потом наступает цепная реакция. И бац… динозавры вымирают, а их место занимают другие, более совершенные виды.

— И кто же мы, по-твоему, — устало спросил Хенрик, — динозавры?

— Просто-напросто люди… самые обычные люди. Не Думаешь ли ты, что человечество появилось на Земле… да и на других планетах… чтобы существовать вечно? Рано или поздно все должно отойти в сторону, чтобы уступить дорогу чему-то новому… Просто на этот раз эволюция оказалась милосердней, чем обычно. Динозавры вымерли. Люди — нет. Они скачком перешли в иное состояние, пройдя метаморфозу. Фигурально выражаясь, все мы были гусеницами, Хенрик… ползали по земной поверхности, не видя ничего вокруг себя, кроме своего жалкого маленького мирка…

— Метаморфоза? У всего человечества? Поголовно?

— У всего… или почти у всего…

— Что вы сделали с Сандрой? — вмешался я.

— Ничего… разумеется, ничего.