– Может, рассредоточимся? ― предложил один из командиров рот, стараясь перекричать жуткий грохот и рев.

– Бесполезно, не успеем, если будет еще один удар. Просто помолитесь.

– Что это вообще такое? ―спросил еще один ротный.

– Похоже на конец света. В русском исполнении. Какое-то их новое оружие. Говорила мне мама ― не ходи на эту войну.

– Снаряды летят с той стороны, куда уехал Гринспун.

– Боюсь, Гринспуна мы больше не увидим…

Для американцев это было страшным ударом. И не из-за того даже, что они безвозвратно потеряли более шестисот самолетов. Самой большой неприятностью была потеря летчиков. В отличие от самолетов, эту потерю быстро компенсировать было невозможно. Когда генерал Макартур узнал о трагедии, он лишь изо всех сил ударил кулаком по столешнице: опытный военоначальник сразу понял, что эта война проиграна…

…К утру все три полка успешно проскользнули за стену. Теперь у вторгшихся в Аравию захватчиков остался только один аэродром в районе Адена.

Днем полк штурмовиков, дислоцированный на Новом Ковчеге, попытался атаковать этот последний аэродром при поддержке истребителей. Но, встреченные сильнейшим огнем зениток, самолеты были вынуждены отказаться от атаки. Потеряв две машины и сбросив без особого эффекта бомбы с очень большой высоты, они повернули назад.

* * *

― Подъем!

Пленные американские моряки зашевелились, отрывая головы от подушек. Через час, после санитарных процедур и завтрака, было объявлено построение. Пленных построили большим квадратом, при этом офицеры стояли отдельной группой. В центр квадрата вышел русский офицер в песчаного цвета униформе погонами майора. Его сопровождало несколько автоматчиков.

– Майор Елизаров. Мне поручено, мать вашу, командовать вашими задницами, пока вы будете «гостить» у нас. Россия, в отличие от Соединенных штатов, уважает международные законы. Поэтому вы будете получать то количество калорий, которое предписано международными конвенциями. Но разносолов не обещаю. Под это Россия не подписывалась. Однако, существует возможность улучшить условия содержания и качество питания. Эта возможность будет предоставлена тем, кто согласится участвовать в восстановлении разрушенных вами причалов и сооружений. Шесть часов работы в сутки при двух выходных. Тем, кто согласится, будет предоставлено питание на уровне ресторанного. Без виски, конечно. Но пиво будет.

– Вы не имеете права заставлять пленных работать на противника! Согласно конвенции… ― начал кто-то из офицеров.

– Молчать! Не на митинге. Я никого не заставляю. Я предлагаю. Хотите давиться кашей и картошкой ― давитесь. Хотите пива с отбивными и мороженое на десерт ― работайте. В конце концов, именно вы развалили наши причалы. Еще до объявления войны, между прочим. Да, и еще: офицеров это предложение не касается.