Оказалось, не зря.

Некоторое время спустя сзади появились два ханьских всадника. Он так и не понял, как они проникли в лагерь. Одно Тимофей знал наверняка: эти двое точно пришли не с Тропы. И это было уже посерьезнее оброненного барабана.

– Княже! – позвал Тимофей.

Угрим снова не счел нужным оборачиваться. Князя по-прежнему интересовал только магический поединок. Ну да, наверное, это было важнее.

А ханьцы между тем гнали коней на смешанные ряды татарских и латинянских воинов. Неужели надеются прорваться к Тропе? И что интересно, у них там переброшено поперек седел? Тюки какие-то, что ли? Тимофей присмотрелся. Нет, полоняне! И притом какие!

Когда всадники приблизились, Тимофей узнал в пленниках Феодорлиха и Огадая. Ну, крысий потрох, и дела творятся у них в тылу!

С холма за похитителями скакали еще несколько всадников. Татары, латиняне. Погоня.

– Княже! – в который раз уже позвал Тимофей.

И опять – никакого ответа от Угрима.

Зато ханьский колдун отреагировал незамедлительно. Бесермен протянул к беглецам руки. Завывающий вихрь устремился навстречу похитителям.

До сих пор смерч рвал в клочья лишь тех, кто пытался приблизиться к Тропе. Теперь же он атаковал сам. Смерч прошелся сквозь плотные ряды рыцарей и нукеров. Разметал конных и пеших воинов. Втянул в себя ханьских всадников. Поднял обоих в воздух. Однако не растерзал их, а оградил защитной стеной из пыли, песка, пепла, крови, плоти, перетертого железа и магии. Увлек за собой и коней, и наездников, и лежавшую поперек седел добычу.

Вихревые потоки отшвырнули в стороны пущенные вдогонку стрелы. Темная воронка была уже почти у самой Тропы, когда кто-то из воинов Огадая, гнавшихся за похитителями, выскочил ей наперерез. Кочевник крутнул над головой аркан.

Неужели безумец рассчитывает…

Точно! Смелый, но безрассудный поступок.

Бросок…

Петля аркана влетела в колдовской вихрь. Но ни захлестнуть, ни остановить никого она, конечно же, не смогла. Что может сделать аркан там, куда не проникают даже стрелы?

Прочная веревка из конского волоса намоталась на вращающееся воздушное веретено.

Рывок…

Татарского всадника сдернуло с коня вместе с седлом, к которому был привязан аркан. Нога степняка запуталась в стремени, и бедолагу поволокло по спекшемуся песку за гудящей воронкой.

Угрим вскинул руки. Но волшба почему-то не сорвалась с его пальцев.