Затем древняя магия спрессовала и упрятала под толстой граненой коркой нижнюю часть Кощея. Согнутые в коленях ноги касались пятками ягодиц. В разорванном чреве кольцами свились вдавленные внутрь и плотно утрамбованные потроха.

Тимофей толкнул третий кристалл ногой. Откатил подальше от двух других. Так, на всякий случай…

Всё было кончено. Да, кажется, теперь – точно всё.

Арина присела на только что сотворенный кристалл-саркофаг, отбросила с лица взмокшие волосы. По обнаженному телу гречанки стрекали грязные струйки пота.

Руки женщины повисли безвольными плетьми, ладони легли на сверкающие грани. Пальцы оглаживали самоцвет, словно нащупывали что-то. Прикрыв глаза, Арина дышала тяжело и хрипло. Должно быть, ворожее дорого стоила запирающая волшба.

Тимофей тоже вдруг почувствовал, насколько сильно он вымотан. Руки дрожат, ноги как ватные. И меч кажется таким тяжелым. Даже вид голой гречанки, которая не так давно вскружила ему голову, нисколько не возбуждал. Все-таки сказывалось пережитое напряжение.

Ничего, он отдохнет… Теперь-то на отдых время есть.

Тимофей бросил меч.

Арина вскинулась было, открыв глаза на звяканье стали, но быстро успокоилась. Задумавшись о чем-то, посмотрела невидящим взглядом сквозь Тимофея.

Тишина. Молчание.

Он еще раз оглядел три кристалла-саркофага. Улыбнулся. Пробуждение навьей твари оказалось недолгим. От широких гладких граней – несокрушимых, прозрачных и девственно чистых – отражались освещавшие залу колдовские огни.

– Здесь нет предупреждающей надписи. – Тимофей кивком указал на кристаллы. – Ты сможешь ее нанести?

– Зачем? – гречанка подняла на него уставшие карие глаза.

– То есть как зачем? – опешил Тимофей.

Ворожея пожала плечами:

– Предостережения больше не нужны.

Тимофей нахмурился:

– Почему?

– Я и без них знаю, чем грозит единение целого, – вяло усмехнулась она.

Нехорошо… Тимофей нутром почувствовал: что-то здесь неладно. Не так что-то. Не так, как должно быть.