— Черный ход! — закашлялся от дыма Иван.

Все терялось в сером мареве, задымленный воздух рвал легкие наждаком. Прикрывая лица, мы вернулись к объятой пламенем лестнице и побежали в другую сторону. Наугад свернули в какой-то проход и очутились в тупике с кладовкой и туалетом. Окно в коридоре было заложено кирпичом, в уборной — забрано мощной решеткой.

Такую только машиной выдергивать!

— «Щелчком» не выбить! — определил на глаз Иван.

— Дерьмо! — выругался я.

Вновь возвращаемся, дым, темный переход, тамбур с железной дверью.

Дверью приоткрытой!

Я пинком распахнул ее, шагнул наружу и немедленно отпрянул назад. Дверное полотно прошила длинная очередь, полетели щепки, в двухмиллиметровом железном листе остались зиять неровные дыры с рваными краями. И сразу долбанули из чаромета!

Дверь сорвало с петель и смятым железным комком отшвырнуло в сторону.

— Не суйся! — предупредил я Ивана.

До черного хода огонь еще не добрался, дым стелился под ногами и черными клубами уносился на улицу сквозняком. Какое-то время у нас в запасе точно есть. Если только не подойдут и не забросают зажигательными гранатами. От них никакая колдовская защита не поможет!

Я откинул барабан револьвера и ссыпал в сумочку все патроны, стреляные и целые. Взамен зарядил пулевые сорок пятого калибра. Не хватало еще зацепить картечью случайных прохожих…

Понемногу в спину начало веять жаром; я подступил к выходу и предупредил помощника:

— Не лезь! — а сам на миг ступил в дверной проем и сразу отшатнулся обратно.

Выстрелов не прозвучало, обстрелявшие меня парни — один с чарометом, другой с жезлом «свинцовых ос» — скрылись из виду.

Тогда я перехватил «таурус» двумя руками, шагнул на крыльцо, пригнулся и спрыгнул на газон.

Никого, только разбегались по окрестным дворам перепуганные пальбой пациенты и китайцы из персонала.

— Ваня! — позвал я и рванул к странно осевшей на один бок «буханке».

Над головой лопнуло стекло, но просто от жара, по нас никто не стрелял. И сразу раздался мощный хлопок; из прыснувших осколками окон на улицу выбросило клубы белой пыли. Гул пламени немедленно умолк.

Я добежал до второго входа в клинику, взял на прицел дверной проем, заглянул внутрь и поспешил к углу дома. От идеи убраться отсюда до прибытия дружинников пришлось отказаться — колеса «буханки» с правой стороны оказались прострелены; резину покрышек измочили длинной очередью.