— Как же пакет оказался в вашей комнате?

— Подкинули.

Брат Петр указал на камеру.

— Запись ведется?

— Ведется, — подтвердил Могилевский.

— Отлично! — улыбнулся Наумов и выложил из чемоданчика на стол прозрачный пластиковый пакет, внутри которого оказалась точно такая же деталь, как и в большом пакете. — Узнаете?

— Первый раз вижу.

— Этот конверт был изъят из ящика стола убитого брата Михаила. Вы последний, кто видел его живым. Вы подозреваемый! В конверте находится похищенный у Братства артефакт. Большая часть похищенного обнаружена при обыске в вашем доме. Совпадение? Вовсе нет!

Я смотрел на пластиковый конверт, смотрел и никак не мог сообразить, чем меня смущает его содержимое. Но что-то было не так, какое-то воспоминание крутилось на самой грани сознания, и его никак не удавалось ухватить.

— Сами вы не совершали кражи и не участвовали в убийстве брата Михаила. Если получится вернуть похищенное, Братство не станет настаивать на вашем преследовании, — пообещал Наумов.

— Я не делал того и не делал этого. В чем вообще меня обвиняют?

Брат Петр машинально пригладил седые волосы и весьма обтекаемо ответил:

— В соучастии. Вы выступали посредником в краже особо крупного размера. Но мы готовы закрыть на это глаза.

— Простите, посредником между кем и кем? Брат Михаил и брат Иннокентий прекрасно знали друг друга без меня.

— Мы можем размотать цепочку до конца. Вы действительно хотите этого?

Прозвучало это заявление как угроза, да неприкрытой угрозой оно и являлось.

Я только вдохнул.

— Предложение действует лишь до задержания брата Иннокентия, — предупредил Наумов.

— А с чего вы вообще решили, что он сбежал? — усмехнулся я. — Быть может, давно лежит в каком-нибудь подвале с дырой в голове?

Могилевский немедленно насторожился.