«Подкова» из значений интенсивности поля начала выстраиваться в середине дня. Правда, во время одного из подъемов на правый берег какая-то темная тварь, прыгавшая с дерева на дерево, вроде бы попыталась атаковать нас, но три выстрела зажигательной картечью из уже обязательного «ремингтона» ее спугнули, и она так же по стволам унеслась в чащу, проскочив, как мне показалось, прямо сквозь заросли ежовника, которые при этом даже не колыхнулись. Что это было, мы так и не поняли.
После трех переходов на оба берега мы с Петровичем посмотрели в карту с пометками и синхронно кивнули:
— Подкова.
А Смирнов еще и добавил победно:
— И что я говорил?
— А говорил ты, Петрович, то, что карту эту надо теперь так прятать, что я даже не знаю. Если ты все же прав, конечно. Куда двигаем?
— Чуть дальше, там покажу место.
Лодки вышли на середину реки и набрали скорость. Вокруг все те же не очень высокие, но обрывистые берега, странная тайга, справа почти синяя, а слева совсем зеленая, небо с редкими белесыми облаками высоко-высоко, привычный ветерок с севера. Жужжат моторы, плещется мелкая волна в поднятый плоский нос джонки. Плечо уже не устает, привык к румпелю. Чуть бензином пахнет, пролили при заправке.
И почти сразу навстречу попалась длинная кержацкая лодка с тремя мужиками на борту, но мужики никакой агрессии не проявили, равно как и морды у них не перекосило. Похоже, что Симон с Тихоном все же весточку донесли до своих, нас уже опознают и за опасность не считают.
Шли недолго, минут десять, не больше, до того как Смирнов показал вперед:
— Вон туда давай, на террасу. Ручей видишь? Вот у него камешки, перекат, не влети в них, к слову. Там и встанем лагерем.
— Берег правый, — без всякого воодушевления констатировал я факт.
— Правый. Но ручей там и перекат там. Если тут что есть, то начинать искать надо оттуда, самое место.
— Да я в курсе. Золото тяжелое, под перекатом яма, нести его и рекой, и ручьем может, в той точке самая ловушка. Но если тут есть жила, то где она находится?