Зодчий долго вглядывался в страницу, нисколько не сомневаясь, что ровные, бисерной величины буквы, писал именно он. На миг ему показалось, что он вспомнил момент написания этих строк, весь антураж того события: запахи, звуки, освещённость и даже настроение, с каким он водил карандашом по листу разлинованной бумаги. Одно оставалось загадкой: когда он успел это сделать?..
Часа два Зодчий потратил на то, чтобы пронумеровать страницы тетради и составить краткое оглавление (что-то подсказывало — сегодняшняя запись далеко не последняя в череде непонятных событий).
Уснул он поздно и спал плохо.
На следующее утро вместе с Агути отправился в дерево-рощу замерять высоту стволов и попутно осмотреть ветки, названные Лунем «бивнями мамонта». «Бивни» впечатления не произвели, замеры — напротив… Агути пришлось трижды карабкаться по корявому стволу, потому что цифра каждый раз оказывалась другой. После очередного замера Зодчему пришла сумасшедшая мысль. Он торопливо записал цифры в хронологическом порядке и позвал товарища.
Агути долго изучал каракули, потом с лёгкой дрожью в голосе спросил:
— Это то, что я думаю?..
— Это то, о чём даже подумать страшно…
Возвращались молча.
— Расскажем? — спросил Агути на подходе к дому.
— Скоро они сами обо всём узнают. Пусть оставшиеся дни поживут спокойно…
Свою тетрадь Зодчий открывал с замиранием сердца…
«…не важно, сколько они находились в состоянии латентной мезопаузы, важно, что их врождённые способности остались на прежнем уровне, хотя в отдельных случаях наблюдалось бурное развитие новообразований. Статистика позволяет утверждать: Переход является катализатором не только биологических функций организма, но и усиливает процессы так называемого «околобиологического» состояния, характеризующегося подавлением первоосновы объекта или жизненной доминанты. Именно благодаря ослаблению данной доминанты, мы имеем возможность изучать новые биоформы не только в постпереходный период, но и во время активной фазы, что свидетельствует об интенсификации процессов, протекающих…»