Деваться, однако, было некуда. Ведь уговор дороже денег. Старшина сам заявил, что дампы могут выставить кого угодно. Так что, назад уже не отыграть – пострадает репутация маркитантов. Да и о поединке раструбили по всей округе – вон, трибуны уже битком, даже билеты лишние спрашивают у вормов-перекупщиков. Тут не то что бой отмени, а просто задержи его по времени – разнесут трибуны к котяховой матери.

Оценив ситуацию, Гермес велел отправить мутанта к главному входу – туда, где находились ворота. И не просто отправить, а довезти на БТР сначала до ворот, а затем и до самой арены, чтобы не задерживать начало схватки. «И прикройте это страшилище по дороге брезентом, – сказал старшина. – А то народ с рынка разбежится».

Одновременно Гермес передал распоряжение Игнату о необходимости дополнительно вооружить Тима. В рамках правил, разумеется. А правила гласили, что гладиатор может выйти на бой с тем количеством вооружения, которое может одновременно нести в руках – за исключением отдельно обговариваемых ситуаций. При этом оружие должно быть разного вида, а луки и арбалеты запрещались.

Вот такие события предшествовали тому моменту, когда Тим по прозвищу Спартак появился на арене. Сейчас он стоял в углу и, чтобы успокоиться, старался не думать о предстоящем бое. Но где ж тут успокоишься, когда народ на трибуне рвет и мечет, как будто с цепи сорвался? Как их тогда Фрол назвал? Фены, что ли? Или фоны?

И тут появился шпрехшталмейстер. Он выскочил из центрального прохода – откуда выходил и Тим – как будто за ним гналась стая крысособак. Выбежал на центр арены и сразу закричал, обращаясь к взбудораженной публике:

– Итак, дамы и господа, гвоздь прогррраммы-ы! Не забывайте делать ставки! В левом углу на-а-аш Спа-арррта-ак!

«Что-то Игнат торопится нынче, – нервно подумал Тим под рев трибун. – Даже пауз не делает. Может, съел что-нибудь?» Если бы он знал, в чем состоят истинные причины поведения Игната, то, наверное, занервничал бы еще больше.

Обычно спокойный и рассудительный шпрехшталмейстер торопился из-за того, что к этому его вынудил Грыж. Тот начал буянить еще на подходе к арене, когда его ссадили с БТР. То ли «установка» на сытость, внушенная Пуго, перестала работать, то ли монстр, редко видящий много народу, обозлился от новизны ощущений, но он едва не снес часть рыночного ограждения. Благо, на одной из рук – той, что росла прямо из грудины – висела метровая цепь.

Второй конец этой цепи приковывался за браслет к специальной скобе в подвале, где обычно коротал свои тоскливые дни и ночи мутант. Но по случаю «выхода в свет» заклепку выбили, оставив второй браслет висеть на запястье вместе с цепью. Ее и использовал Грыж, когда увидел, сколько потенциальной «пищи» разгуливает за забором по рыночной площади.