Точно император! Невольно затряслись поджилки от осознания, что стою перед самым могущественным существом этого мира.

— Что ты выберешь, дитя?

Я закрыл глаза, прислушиваясь к себе. Я не могу потерять Мияру. Но и Зирани в беде не оставлю! Меня вновь ставят перед выбором. Ненавижу, когда подобное происходит!

— То, что желает Риданис! И я!

Я схватил кинжал и, подняв над собой, прокричал:

— Мой путь освещает Сэнасер!

Кинжал ярко вспыхнул, сияние заполнило собой всё пространство, будто в моей руке разом загорелись все звёзды мира! И в следующий миг я уже держал за белое древко хищное копьё, лезвие которого мерцало, окутанное призрачным светом.

Император анаренов остался стоять с открытым ртом. Не обращая на него внимания, я подбежал к Мие и направил на неё дар Владыки Света. Мягкое сияние обволокло тело любимой, раны стали заживать, ожоги растворялись, будто губка впитывала влагу.

— Ну же, родная. Живи.

Эян держала её голову на своих коленях и поглаживала Мию по волосам. Трено стоял мрачнее тучи.

— Живи, — повторил я и прошептал пророчество госпожи Риданис. — Восемь должны стать как один. Поэтому ты должна выжить!

Мия медленно открыла глаза. В них больше не было боли и страданий. Сэнлир сделал своё дело. Я опустился на колени, положил копьё на пол и обнял любимую уцелевшей рукой, прижав к себе, облегчённо вздохнул. Слава Владыке Света, она жива! Мия в ответ обняла меня и, прижавшись тёплой щекой к моей, зарыдала.

— Глупышка. Никогда так больше не делай! — произнёс я, теперь явственно осознав, что чувствовала Зирани, когда бросилась под меч Аштариен, чтобы прикрыть меня от удара.

— Если тебе будет угрожать опасность, — прошептала она мне на ухо, — я всегда… всегда, любимый, брошусь тебе на помощь.

«Кстати, брат, — Трено усмехнулся, — у тебя теперь правый глаз, как у анаренов».

«И левый, как у дарканов», — добавила Эян.

Плевать, какие у меня глаза! Главное, что Мия жива.