Если такое случилось в Иим-Сине, то что же с Долиной? Правда, в Долине была стража, готовая грудью защитить тех, кто жил там. Может быть, стражники увели их, чтобы спасти от убийц?

Я пошла обратно к фургону и дала приказ казам. Джорт поднял голову и взглянул на меня.

— Что случилось?

Я откровенно рассказала о том, что нашла здесь, и добавила, что смерть, наверное, идет теперь перед нами.

— Кто? Почему?

— Ничего не могу сказать. Предполагаю только, что враги Осколда идут на него через Долину.

— Я думал, что Долина и ее Дороги священны и неприкосновенны…

— Во время войны богов забывают или оскорбляют. Так бывает часто.

— Но как могли равнинные жители сделать такую вещь только ради того, чтобы потихоньку напасть на лорда? — настаивал он.

— Я думала об этом, но не нашла ответа. Прошлой ночью на равнине пылали пожары. Я предполагаю, что это не просто вторжение на земли Осколда. Конфликт распространился гораздо шире, и, может, уже вся страна в огне и крови. То, что я видела здесь, не отвечает здравому смыслу. Объявленный вне закона может совершать такие действия, но его банда не столь велика, чтобы напасть на городок, да и кто эти отщепенцы? Ведь Озокан и его люди умерли.

— Но мы пойдем туда, в Долину?

— Я поклялась тебе, — устало ответила я. — Я сделаю все, что могу, чтобы дать себе возможность как-нибудь исправить сделанное. Смогу ли — ответ на это в Долине.

— Ты хочешь предложить мне тело Мэквэ?

Меня не удивили его слова. Он неглуп, и сложить два и два не так уж трудно.

— Да, тело Мэквэ, если ты согласишься. Затем ты сможешь пойти в Ирджар, и я пойду с тобой. Мы все расскажем, на твой корабль сообщат, и он, конечно, вернется.

— Очень уж много «если», — прокомментировал он. — Скажи, Майлин, почему ты отдаешь мне его тело?

— Потому что оно единственно возможное, — медленно сказала она.

— У тебя нет других причин? Например, желания, чтобы Мэквэ снова жил?

— Мэквэ умер. Осталось только то, что поддерживает пока жизнь — тусклый образ.

— Значит вы, Тасса, отделяете человека от тела?