Мы быстро ехали к холмам, и дорога привела нас не к ущелью, а к крутому подъему. Я спешился и пошел рядом с Майлин. Здесь не было признака какой-либо тропы, и мы некоторое время потихоньку двигались по острому гребню. Я не поднимал глаз от своих ног, чтобы не закружилась голова.

Наконец мы вышли на ровное пространство.

Здесь шел снег, и тонкие его хлопья жалили мне ноздри, яркими точками сверкали в воздухе. На равнинах еще стояла осень, а здесь зима уже пригладила землю. Я плотнее запахнул плащ на Майлин, она зашевелилась под моей рукой.

Я почувствовал, как пробегает дрожь по ее тонкому телу, слышал ее тяжелое дыхание, затем крик. Она оттолкнула мою руку, села. Затем посмотрела на меня, на скалы, на снег сначала диким невидящим взглядом, а потом узнавая все.

— Майлин! — пронзительно крикнула она.

Ей ответило эхо и низкий рык животного с глазами Патена. Она сразу же прижала руки к губам, как бы желая задушить свой крик.

Только что усталая и беспомощная, она теперь сидела прямо, как будто в нее вливались новые силы. На ее щеках даже появился нежный румянец, более яркий, чем я когда-либо видел у нее.

Майлин? Теперь мне было ясно, что это не Майлин. Мейли вернулась в свое тело.

Прежде чем я успел высказать это или спросить, она кивнула.

Мейли.

Это я и сам угадал. Время Майлин кончилось, обмен совершился без всякой церемонии и без внешних признаков.

— А Майлин? — спросили мы с Патеном — я вслух, а он мысленно.

— С нами.

Она вздрогнула, и я знал, что не от холода, хотя дул морозный ветер.

Она обвела глазами пики гор, как будто искала ориентиры, а затем показала на один из пиков направо.

— Их лагерь там, на дальнем склоне.

— Надолго? — спросил Патен.

— Не знаю. Они ждут кого-то или какое-то распоряжение. Они держат Майлин по приказу начальника. Я не знаю, кто он. Не думаю, что у нее много времени в запасе.

Патен снова зарычал и исчез, блеснув красновато-серым мехом, и я знал, что все те, кого он призвал в свой необычный отряд, помчались за ним. Мейли взглянула на меня.

— Я не Певица. У меня нет власти, которая могла бы помочь нам сейчас. Я могу быть только проводником.