Одинаковые письма, которые пришли той весной (второе через день после первого, как оказалось), были действительно важными. Их можно было также назвать смертоносными.

Ни разу в Сеньяне – на собрании в святилище, или во время частной беседы, в таверне или дома, на улице или у моря – ни один человек ни слова не сказал о возможности не подчиниться приказу.

Сеньян оставался таким, каким всегда себя считал. В душе они были навечно преданными богу воинами. Лишения и смерть всегда присутствовали в их жизни, всегда были близко. Они презирали и то и другое.

Если тебя призывают на войну во имя Джада, как бы далеко ни пришлось идти, какими бы враждебными ни были земли, лежащие по пути туда, ты идешь на войну.

Они уже делали это раньше. Они умирали раньше, на стенах Сарантия. Все герои Сеньяна, которые находились там, погибли за последнего императора Сарантия. Ни один не вернулся домой, даже мертвым, чтобы его можно было похоронить. В Сеньяне хорошо знали, что такое сражаться с неверными, – это знание было оплачено кровью и горем. Когда пришел призыв от императора, в городе было меньше трехсот пиратов. После прорыва блокады серессцев они отправили отряды вдоль побережья и, что было большим риском, на противоположный берег узкого моря вдоль другого побережья. И так как это было весной, две большие группы отправились через перевал к деревням османов. Пленные на продажу или ради выкупа, быки, овцы и козы – вот обычная добыча этих набегов, если судьба к ним благосклонна.

Это другое дело. Просьба императора, скрепленная печатью, отправить сотню воинов через земли, которые контролируют ашариты, до самой крепости Воберг, чтобы оборонять ее. Предполагалось, что они сумеют попасть туда, хотя война тоже двигалась в ту сторону. Это значило гораздо больше, чем сражаться с бандами и передовыми отрядами хаджуков. Им предстояло сражаться с вторгшейся армией калифа, численностью в сорок тысяч человек, возможно, и больше. Им придется опередить эту армию и раньше нее попасть в крепость, – потом войти внутрь и оказаться там в осаде.

А потом, если они выстоят, если смогут заставить врага отступить в конце лета, это значило проделать весь путь обратно, через те же труднопроходимые опасные земли.

Это также значило оставить Сеньян, и так остро нуждающийся в воинах в такое время, когда у них есть враги и на море.

Они ни минуты не колебались.

Трем капитанам поручили выбрать лучших людей из оставшихся в городе. Раненые или женатые, которые ожидали рождения ребенка, исключались. Исключение не касается тех, у кого маленькие дети; это приказ императора. Двое священников быстро вызвались отправиться в это путешествие. Еще более удивительно то, что три женщины выразили свое желание идти в поход, следуя примеру Даницы Градек, которая даже не была родом из Сеньяна, и прожила в нем совсем недолго, но ушла в море с пиратами этой весной.