Они очень плохо поступили, эти серессцы. Фальшивая Старшая Дочь Джада, засланная в Дубраву. Нечестивость, убийства. Убийства! Ее связь с республикой Сересса до сих пор оставалась тайной. Она умерла, попытавшись – сообщалось в письме – убить женщину из Сеньяна, гостью в священной обители.

Сеньян и Сересса. «Опять», – подумал Савко.

Существуют ли у мира свои планы, или их придумывают люди? Пытаются ли они внести смысл в произвольные события, стремясь приблизиться к мудрости бога? Это глупость, тщеславие? Или даже ересь?

Он отпустил слугу с лампой. Снова лег, размышляя. Он понял, что эти новости, это оружие, может означать, что не было никакой необходимости посылать только что написанные им приказы в Сеньян. Возможно, теперь им не понадобится эта дополнительная защита от Серессы: идея, что они героически сражаются за императора, который не может покинуть их, пока они это делают.

Он обдумал это, глядя на мелькающие в догорающих углях камина искры. И решил, что учитывая все обстоятельства, он не станет отзывать свои приказы.

Крепости Воберг пригодится подкрепление из Сеньяна, если им удастся туда добраться. Путь туда долгий, опасный, но их считают свирепыми и искусными воинами, не так ли? Разве не такие слова всегда говорили о сеньянцах?

«Ты маневрируешь, стараясь добиться равновесия, подобно акробату», – думал канцлер. Совершаешь хитрые, умные поступки; делаешь ошибки. Люди живут, процветают, страдают, умирают из-за тебя, или наперекор тебе. Веру в Джада, а также империю и ее границы, нужно защищать самыми лучшими способами, какие ты сможешь изобрести. В конце ты отправишься к богу, понесешь ему отчет о своей жизни, и он будет судить тебя.

Глава 14

Глава 14

В начале весны на пастбищах вокруг Ашариаса шли дожди. Это хорошо. Выросла новая трава. Коней, отощавших, как всегда после зимы, отпустили свободно пастись и набирать силу для грядущей кампании.

Дождь в тех местах и в то время был необходим. Позже, когда они тронутся в путь, он станет ненужным. Он станет разрушительным, гибельным для их цели. Ка’иды армий калифа совещались друг с другом (ворчливо) и с людьми, отвечающими за здоровье коней. Хотелось выступить в путь, как только будет возможно, но не слишком рано, иначе боевые кони выбьются из сил или даже падут, когда начнется долгий, утомительный поход по пересеченной местности к крепости джадитов.

Тем не менее они туда пойдут. Это при дворе знали.

Беспокойные, мятежные племена на востоке в этом году вели себя тихо. Некоторые спорили с великим визирем (чтобы он донес их слова до калифа), что сейчас самое лучшее время, чтобы атаковать восток и окончательно покорить эти племена. От этой мысли отказались, и совершенно справедливо: османы никогда не собирались оккупировать эти пустынные, гибельные земли (выжженные летом, открытые свирепым ветрам и снегам зимой), только хотели, чтобы их обитатели вели себя тихо.