– Личные дела, касающиеся его, он держит в тайне от других? От тех, кто… не все понимает в происходящих здесь событиях?

Ханс был исключительно умным человеком. Он вполне готов подняться выше должности секретаря, даже такой высокой должности, как эта (выше уже нет). Он слегка покраснел, отметил канцлер. Понимание и реакция у большинства людей предшествуют высказыванию. Наблюдательный человек может их увидеть.

Секретарь сказал, подбирая слова (что говорило само за себя):

– Конечно, он очень молод, мой господин. Он… он очень гордится своей… своей ролью в канцелярии. Тем, что посвящен во многие… глубоко личные дела.

«Своей ролью». «Глубоко личные дела».

Теперь Савко был очень спокоен.

– И, возможно, он мог захотеть, чтобы другие узнали о его значении?

– Он молод, – повторил Ханс.

– Это ты сказал.

– Могу ли я… будет ли мне позволено узнать, что такого сказал посол, что вызвало озабоченность, мой господин?

«Осторожно», – подумал канцлер. И ответил:

– Сересса, по-видимому, в курсе тех событий, связанных с нашей канцелярией, о которых им было бы лучше не знать.

– Понимаю. – Ханс откашлялся. – И они знают о них от самого Витрувия?

– Не могу утверждать с уверенностью. Если бы я был уверен… – он вздохнул. – Это имело бы тяжелые последствия.

Тяжелые. «В самом деле тяжелые», – подумал Савко. Тяжелая могильная плита. Черви, пожирающие красивое лицо, гибкое тело.

– Возможно, – сказал секретарь, – я мог бы разъяснить ему серьезность всех обстоятельств, связанных с делами канцлера? Огромную важность абсолютной сдержанности?

Но, слушая его, Савко принял решение. По правде говоря, он осознал, что уже принял его, когда посол еще находился в этой комнате. Его охватила глубокая печаль, подобная зимней стуже. Бремя должности и жизни.

– Ханс, – сказал он, – учитывая все обстоятельства, было бы лучше, чтобы ни Витрувия, ни эту женщину, Вейт, больше не увидели в Обравиче.

– Конечно, мой господин, – ответил секретарь, его лицо и голос не выдавали его чувств.

Он такой красивый мальчик, Витрувий. Светловолосый, белокожий. Умный и всегда готовый рассмеяться. И нежный, такой нежный. Сладкий.