Томо пожал плечами.

– Лучше я ничего не смог придумать. Ферри поймали бы, он бы заговорил о схватке на дороге. Нас бы арестовали.

– Ты все время говоришь «мы», – заметил Марин Дживо.

– Потому что это правда, господар. Слуг подвергают пыткам первыми, – Томо криво усмехнулся. – Я очень уважаю синьора Виллани, но не стану его защищать, если они зажмут в тисках мои яйца.

Перо Виллани стоял в комнате гостиницы далеко на востоке, на имперской дороге, ведущей в город, который он должен был называть Ашариасом, и чувствовал, что его жизнь повернулась очень странно. Он с опозданием понял, что насилие возможно сейчас, прямо здесь.

Марин Дживо спросил:

– А почему мы должны тебе доверять? Ты признался в убийстве одного из членов нашего отряда.

– Чтобы спасти нашу жизнь, господар. Вы знаете, что это правда.

– А если тебя поймают в самом городе? И опознают, как шпиона?

Томо слегка улыбнулся.

– Господар, они знают, что я шпион. Каждый из нас – шпион, когда мы приезжаем на восток. Я не надеюсь, что меня впустят во дворец, когда туда пойдет синьор Виллани.

Перо с трудом выдавил из себя:

– Но если тебя все-таки впустят туда вместе со мной, ты попытаешься убить… кого-нибудь более важного, чем купец?

Лицо Томо стало мрачным.

– В Серессе ожидают, что я попытаюсь, но я не намерен это делать. Как и вы предпочли этого не делать. Я считаю, что господар Дживо прав: нам не удастся скрыть ничего из того, что мы привезли с собой. От моих собственных… средств я избавлюсь сегодня ночью, как сделали только что вы, насколько я знаю. Я бы тоже хотел вернуться домой, синьор, господар.

– Ты требуешь от нас большого доверия, – сказал Марин Дживо. Перо заметил, что он выпрямил ноги.

Томо кивнул.

– Я понимаю. Я… господар, думаю, что вы искусно владеете мечом, и возможно попытаетесь дотянуться до него и убить меня сейчас, считая это решением. У меня, конечно, нет меча, но у меня спрятаны кинжалы, и я хорошо научился с ними обращаться. Я не дам себя убить, господар. Я закричу, позову. И я, возможно, сам вас убью. Будет лучше, если вы возьмете меня с собой. Думаю, теперь это нам назначено судьбой.

– Судьбой? – переспросил Перо.

– У Джада свои планы на всех нас, синьор.