Горят лампы, и огонь в очаге, это ночь в Обравиче холодная. Вино стоит там, где и положено.

Возле графина только одна чаша.

Он закрывает за собой дверь. И говорит:

– Я мог бы сам наполнить твою чашу.

Поворачивается и видит – наконец-то – Даницу Градек, снова сидящую на подоконнике.

Она выглядит такой, какой он ее помнит. Прошли годы.

– Я увидела две чаши, – говорит она. – Не знала, когда ты… погоди! Мою чашу? Ты меня ожидал?

Он подошел и налил себе вина.

– У нас теперь гораздо лучшие телохранители.

– Я об этом слышала. Тебя пытались убить.

– Да. Но не убили.

– Сересса?

– Да.

У нее стали короче волосы, или они подвязаны сзади, отсюда не видно. На ней темно-зеленые штаны, синяя туника с ремнем, поверх нее – безрукавка из овчины, сапоги. Кольцо, которого он не помнит. Ни лука, ни меча. Должны быть где-то кинжалы.

– Ну, хорошо, что им это не удалось, – говорит она. – Твои телохранители меня действительно видели?

– Вчера. Мне сказали, что высокая женщина с русыми волосами смотрела на дом с противоположной стороны улицы. И что с ней была собака. Как поживает Тико?

– Очень хорошо, – сдержанно отвечает Даница. У нее обиженный вид.

Это его забавляет.

– Я им сказал, что все в порядке, не о чем беспокоиться.

– Правда? И велел поставить вторую чашу?