Гран Тругг еще до Фадзийской войны был известным художником и его пейзажи ценились знатоками. По сплетням вдовствующая королева и сам король приобретали анонимно некоторые полотна. Гостей в личные дворцовые покои допускали с большим разбором и Бакли лично подтвердить всеобщее убеждение не мог. Во всяком случае, художник не бедствовал и жил достаточно зажиточно.

Тем более странным смотрелось его обращение к старым знакомым помочь увидеть своими глазами происходящее за морем. Оба его брата служили в армии, но почему-то Гран возжелал присутствовать в Корпусе морской пехоты.

От командующего пришло разрешение свободного перемещения в войсках, но без казенного жалованья. Так и остался художник исключительно гражданским человеком, но кто ж из нормальных людей откажется накормить и показать происходящее? Каждому лестно попасть на картину и остаться в века. Это вам не новомодная фотография в черно-белом цвете и нередко отвратительно смотрящаяся, а в короткие сроки желтеющая.

Тругг стремительно эволюционировал из пейзажиста в баталиста и мариниста. Серии его картин, рассказывающие о восточных странах, боевых действиях, морских и сухопутных сражений привлекли на выставки огромное количество народа. Балинскую посетило почти полтораста тысяч человек, десятки тысяч приходили во многих иностранных столицах, куда он ездил с показом по приглашениям.

Дело в том, что он отнюдь не следовал обычным шаблонам. Дым разрывов, героические солдаты и полководец с вдохновленным лицом на переднем плане отсутствовали. Чаще всего обычные и от этого берущие за душу жизненные сюжеты. Не прославление побед, а скорее осуждение жестокостей сопровождающих кровопролитие.

Глядя на серию, изображающую раненых и госпиталь как-то незаметно очередной посетитель получал огромную дозу пацифистких настроений и неприязненное отношение к бессердечным полководцам. Зрелище отрезанных ног у палатки доктора и вид реальных человеческих страданий нешуточно впечатлял. А множество лиц в военной форме противоборствующих армий навевали уважение к честно исполняющим долг, независимо от подданства.

Когда Тругг появился в порту и, не сомневаясь в согласии, попросил взять его с собой на Патру, Бакли не смог отказать. Во-первых, они были знакомы раньше и находились в достаточно дружелюбных отношениях. Ничего нового и из ряда вон выходящего баталист не требовал. Во-вторых, художник бы всяко попал на Патру и без него. Значит неспроста заявился. И в-третьих, в каком-то смысле, их ожидало неординарное событие. Почти наверняка войдет в историю. Лишний незаинтересованный свидетель совсем не лишний.