– Мы только один голос услышали. И он только повторял: я здесь, я здесь.
– Будем надеяться, – говорит Тоби.
И она действительно надеется. Во всяком случае, очень хочет надеяться.
Снаружи доносится собачий лай и какофония воплей.
– Черт! Опять собаки напали, – говорит Ребекка. – Ну-ка давай туда с ружьем.
Беззумные Аддамы с распылителями уже у ограды. Собаки, большие и маленькие, штук пятнадцать, несутся к ним, виляя хвостами. Люди начинают стрелять. Тоби не успевает вскинуть карабин, как семь псов уже мертвы, а остальные убежали.
– Это генные сплайсы из института Уотсона-Крика, – говорит Белоклювый Дятел. – Не настоящие собаки, у них только вид такой. Вырвут глотку и глазом не моргнут. Их использовали в тюремных рвах и всяком таком – их ведь не хакнешь в отличие от системы сигнализации. Но они вырвались на волю во время потопа.
– А они размножаются? – спрашивает Тоби. Придется ли отражать нападения этих несобак, волну за волной, или их немного?
– Одному Богу известно, – говорит Белоклювый Дятел.
Голубянка и Белая Осока выходят проверить, мертвы ли собаки. Затем Майна, Американская Лисица, Ребекка и Тоби присоединяются к ним, и они все вместе обдирают и разделывают туши. Мужчины с пистолетами стоят наготове, на случай если собаки вернутся. Руки Тоби быстро вспоминают нужные движения – память давних дней. И запах тот же. Запах детства.
Шкуры собак откладывают, мясо режут и отправляют в кастрюлю. Тоби подташнивает. Но помимо этого ей очень хочется есть.