– Кроме того, ее любил Адам. Я в этом не сомневался. Я никогда не стал бы браконьерствовать на его территории. Он был… он мой брат. Член моей семьи. Всему есть пределы.
– Ты смеешься надо мной! Адам Первый? Влюблен? В Катрину Ух?
– Она была Евой Первой, – говорит Зеб.
Поезд в «Криогений»
Поезд в «Криогений»
– Верится с трудом, – говорит Тоби. – Откуда ты знаешь?
Зеб молчит. Наверное, ему больно рассказывать? Да, скорее всего, так: в большинстве историй из прошлого есть отголосок боли – теперь, когда прошлое было прервано так насильственно, так внезапно.
Но, конечно, это не первый случай в истории человечества. Сколько народу было на ее месте? Брошенные, все потерявшие – все унесено потоком. Мертвые тела испаряются, словно медленно исходя дымом. Дома, что эти люди возводили с любовью, рушатся, как покинутые муравейники. Кости снова становятся обычным кальцием; плоть преобразилась в мышей и кузнечиков, и на нее сейчас охотятся ночные хищники.
Вышла луна. Почти полная. Хорошо для сов; плохо для кроликов, которые любят устроить любовные игрища в лунном свете, хоть это и рискованно – мозги, пропитанные феромонами, забывают об осторожности. Вон парочка резвится на лужайке, слабо светясь зеленоватым светом. Раньше некоторые люди думали, что на луне живет гигантский кролик: они утверждали, что явственно видят его уши. Другие видели на луне улыбающееся лицо, третьи – старуху с корзиной. Что будут думать на этот счет Дети Коростеля, когда доберутся до астрологии? Через сто лет, или десять, или через год. Если доберутся.
А луна сейчас растет или убывает? Чувство фаз луны у Тоби явно притупилось с тех лет, когда она жила у вертоградарей. Сколько раз она проводила всенощные бдения при полной луне. Иногда задаваясь вопросом: почему есть Адам Первый, но нет Евы Первой. И почему никто даже не упоминает о таковой. Сейчас она узнает ответ.
– Представь себе картину, – говорит Зеб. – Мы с Адамом провели трое суток в герметичном скоростном поезде. С тех пор, как мы выпотрошили банковский счет преподобного и разошлись, мы успели пообщаться только два раза: в «Благочашке» и в служебных помещениях «Чешуек». У нас не было времени предаваться воспоминаниям. Поэтому, конечно, пока мы ехали, я его расспрашивал обо всем.
Зебу пришлось расстаться со щетинистыми вафлеобразными украшениями на лице, к которым он, по правде сказать, привязался, хоть они и требовали трудоемкого ухода. Он сбрил все начисто, оставив лишь узкую козлиную бородку. На волосистой части головы у него тоже наблюдалось новшество – неубедительная накладка из волос париковец на клею, образец ранней продукции соответствующей компании, сочного каштанового цвета.