— Его имя стало титулом. Тэмир-хан. Властелин Степи.

— Но это было еще во времена Муджайи.

— Чуть раньше.

— Степь сейчас другая, ты ведь знаешь это. Секира.

— Знаю. Когда-то про Тэмира говорили, что он вернется. Зеш-ш. Люди придумывают себе сказки и верят в них. А я вот не умею. Так хочется верить иногда!

Ахмази решительно выбрался из тени. Заглянул в лицо шефанго:

— Что с тобой случилось, Эльрик? Что там было, на Западе?

— На Западе? — Секира пропустил в пальцах пушистый кончик длинной своей косы. — На Западе… Когда я приехал?

— Месяц назад.

— Старею, что ли? — Белая коса змеей метнулась за спину. — У тебя проблемы в Эзисе, Ахмази?

— Их договор с Сипанго.

— Я еду в Мерад.

Война.

Теперь это слово сплелось со словом «Степь». И начал выстраиваться-сплетаться узор мыслей, пока еще неопределенных, тычущихся в стороны, как слепые щенки.

Степь и Война.

Ахмази знал о Степи немного. Но все-таки больше, чем другие, даже больше, чем книжники.

Знал он и о хане Тэмире, именем которого пугали детей после его смерти. И о Потрясателе знал Ахмази больше любого историка или книгочея. По возвращении Секиры из Мерада, за те несколько дней, что прожил нелюдь в Аль-Бараде, Ахмази постарался вытянуть из него как можно больше.

Зачем?

Да ведь Степь была врагом Эннэма куда более страшным и реальным, чем Эзис, где жили все-таки братья по вере.