Мясо он ел сырым. Тосковал по табаку. И все было хорошо.

Утром третьего дня Эльрик наконец сообразил, что пробыл в Гнилом мире не меньше трех месяцев и давно следовало бы наступить зиме, а вокруг стояло самое настоящее лето, и осень совсем еще робко заявляла о своих правах.

Даже не пытаясь что-то для себя понять, шефанго потянул к себе Меч.

Эльрик де Фокс

Сила. Сила, проснувшаяся во мне там, рядом с Башней. Скрученная, как пружина. Готовая рвануться, раскрываясь, вливаясь потоком в то русло, куда мне придет в голову направить ее. И Сила Меча, сроднившаяся со мной.

Снова пришло холодное безразличие ко всему, как тогда, когда почуял я Силу в первый раз.

Есть Меч. И есть я. А все остальное неважно.

Пришло и отхлынуло, как будто пробовал меня клинок на прочность. Или… дарил способность отрешиться от всего, скользнуть в Равнодушие по узкой ленте лезвия.

И снова жгла память о том, что было. И тянуло в бой стремление к тому, что еще будет.

Элидор, Кина, Сим… Неоплаченный долг…

Ямы Собаки…

И Тьма.

Вера, от которой я отступился.

Меч сиял ровным белым светом. Сейчас казалось, что вместо лезвия у него сияющий луч, но под пальцами я чувствовал холодный металл.

Светлый Меч, Светлый маг, теперь вот Светлый вояка. Ну и… Всяко в жизни бывает.

Я спрятал клинок. Заседлал коня. И мы снова, в который уже раз, поехали на север.

Мы двигались по дороге. Сперва по проселочной, еще волглой от росы, и копыта Тарсаша глухо били в утоптанную пыль. Пусто было на дороге. Совсем пусто.

Может, конечно, некому было ездить по ней в такую рань?

Потом был перекресток с заботливо прибитыми указателями. На указателях были написаны названия. На аквитонском. Названия мне ну абсолютно ни о чем не говорили. Но уж лучше Аквитон, чем какая-нибудь Эллия, хотя, конечно, на эллинские местные леса не походили. Мог бы и без указателей догадаться.