— То, что найденный мной парень не от мира сего, я понял сразу. Пробил по своим каналам, узнал кто да что. Биография мало интересная — эдакий деревенский дурачок, безобидный и незлобливый. Жил один с мамой, никого не трогал. А потом — бац! — и стал Верующим.

— Об это поподробнее.

— Всему свое время, — отмахнулся Ильин. — Так вот, потом на его пути повстречалась Калина. Которая сразу просекла, что парня облапошить ничего не стоит, на ней и более умные горели, а тут как ребенка обмануть. Я уж точно не знаю как, но выпросила она у него его способности попользовать. На время, само собой. А его заперла в надежном месте, у известного тебе Андрея, своего тогдашнего полюбовника.

— Эти «чистыми рядами» — тоже афера Калины? Я думал, они потом как-то спелись.

— Да нет, полностью ее инициатива. Вполне в стиле Калины — убирать конкурентов чужими руками. Так вот, парень свои силы ей отдал, да не все. Он немного посидел в заточении, а потом решил перенестись в город. Где я его и встретил. Дальше ты знаешь.

Волков нахмурился, переваривая услышанное.

— Как такое возможно — передать Дар?

— А как вообще все эти способности возможны? — парировал Роман. — Уж не думаю, что на самом деле от каких-то там богов. Возможно, некая сила решила, что с нами слишком накладно нянчится и пора бы уже отправлять в свободное плавание? Я пока не знаю. А что касается самого этого Дара…

Ильин спрыгнул со скамейки, прошелся по дощатому полу.

— Понимаешь, Егор нужно просто поверить.

И замолчал, давай Волкову прочувствовать его слова.

Егор непонимающе покачал головой:

— Что значит «просто поверить»?

— А вот то и значит. Просто поверить. Не просить чудес, не выгадывать и не вымерять. Просто верить. Понимаешь?

— Да что ты заладил «понимаешь, понимаешь»! — не выдержал Егор. — Не понимаю. Мы так устроены, что людям нужна конкретика, место приложение силы. Невозможно верит в ничто, Роман!

— Возможно, Егорка, — улыбнулся Ильин. — Возможно. Верить в чудеса, в собственные возможности. Безгранично и без оглядок. Это не так просто, как кажется. Мы полны сомнений, мы боимся раскрыть глаза и увидеть открывающуюся панораму. Мы — не верим, мы надеемся. А это не одно и то же, ты должен понимать.

— Это слова, софистика.

— Нет. Мир меняется. С каждым днем Верующих становится все больше и больше, я точно знаю. Егор, это становится реальностью.

— А потом что? Всесилие, без рамок и ограничений? — с сомнением спросил Волков.

— Ограничения есть, но они такие, — Ильин щелкнул пальцами, подбирая слово, — Своеобразные, что ли. Ну, типа того, как я не смогу создать камень, который сам же не смогу поднять. Понимаешь, после того, как ты становишься Верующим, для тебя словно открывается собственная версия Вселенной, в которой ты можешь сам строить свою жизнь. В которой ты волен запускать время вспять, возвращаться в прошлое и изменять все, что заблагорассудиться. Ты сможешь влиять на реальность, влиять на события. Ты можешь сам творить свою историю, сделать все так, как должно было быть.