Едва Селена принялась всматриваться в мальчишку-мага, она не поверила глазам. Пришлось напрячься ещё больше. И Коннор вдруг оказался перед ней как на ладони. Плотно обложенный геометрическими фигурами, которые медленно, но точно собирались вокруг него, заключая в нечто. Скрученный проводами, которые обвивали его, словно змеи. Или пиявки. Нет, пиявки, наверное, так не могли бы… Селена будто внутренне прищурилась — и похолодела: один из проводов врезался в бок мальчишки и начал мелко дёргаться. Что происходит? И вдруг девушка поняла — что. Провод внедряется в тело Коннора.

Она «оглянулась» на Хельми. Тот тоже был в пределах досягаемости проводов, которые лишь мягко вились вокруг него, но пока не нападали. Геометрических фигур рядом с ним было мало. «Значит, он подождёт», — неожиданно спокойно подумала девушка.

Чем больше она вглядывается в Коннора, тем ближе к ней он становится — это она уже заметила. Что ж. Девушка снова прищурилась, стараясь разглядеть на мальчишке рубаху. Внезапно он оказался совсем близко. Плывя в странном пространстве, девушка начала было рассматривать тело сонного мальчишки, с тревогой пересчитывая на нём вздрагивающие провода, но неожиданно заметила, как один из проводов попытался врезаться в неё. Она так удивилась, что сначала даже растерялась. А потом рассердилась.

Та Селена, которая попала в странный плывущий мир, существовала словно бы вне обычного мира, но тем не менее девушка слышала всё: и поскрипывание дома, возле которого сидела на корточках, и посвист ветра в ветвях деревьев в саду, и шелест трав… Та Селена, которая оказалась в страшном для мальчишек мире, наконец очнулась от оцепенения, вызванного агрессией проводов против неё самой.

— Вы не посмеете меня тронуть, — безразлично сказала она.

И подняла руку. Это оказалось легко, хотя где-то подспудно девушка сомневалась, что движение получится. Тем не менее движение она продолжила. Пальцы опустились на провод, оказавшийся ближе всех к ней. Она осторожно согнула пальцы в кулак. Провод был толщиной как раз с её палец. Она почувствовала, как он дрожит. Была в этой дрожи странная завораживающая музыка — на единой ноющей ноте, словно пел какой-нибудь отшельник, забывший слова, помнивший только эту ноту. Эта ноющая музыка успокаивала, она усыпляла, и Селена начала покачиваться вместе с этой нотой. Промелькнуло мгновение, когда ей, словно во сне, показалось, что она — часть этого провода. А потом ей стало где-то в глубине души интересно. И на инстинктах Селена вспомнила о магических книгах — так захотелось увидеть эту ноту.