— Не чувствую.

— Тогда — держись.

Она рванула следующий. Ей показалось, что мальчишка стал живей в своих движениях. Она нагнулась над его телом. Проводов шесть осталось.

— Сколько их? — будто подслушав её мысли, спросил Коннор.

— Шесть.

Он лежал, раскинув руки. Теперь одна рука медленно поплыла в ту сторону, где колыхался один из проводов, высасывающий из него силы.

— Больше не выдирай.

— Почему?

— Теперь я сам.

И он в самом деле сделал это. Выдрал все провода, вонзившиеся в тело, а потом перевернулся и даже в этом пространстве сумел встать на ноги. Столпившиеся было рядом геометрические фигуры нехотя отплыли.

— Где Хельми?

— Они плывут к нему, — ответила Селена, не сводя глаз с геометрических фигур.

— Селена, ты меня хорошо слышишь?

— Да.

— Выходи. Теперь я сам.

Она второй раз услышала эту его фразу: «Теперь я сам!» — и почувствовала наконец даже какую-то гордость за этого сильного мальчишку. Только вот как выходить — она не знала. Поэтому просто «отошла» и в этом иллюзорном пространстве сделала вид, что её нет. Кажется, Коннор решил, что она выполнила его просьбу, и быстро полетел к неясному следу Хельми.

А Селена, как некогда, снова упала на колени — на этот раз в траву и не очень больно, потому что её тут же подхватили.

— Селена!

Голос Джарри был так близок… Где он? Тоже в зеленоватом пространстве сознания машины? «Ну, голубушка, очнись давай, — мрачно приказала себе девушка. — Что-то уж очень долго ты гуляла в чужих мозгах. Это называется потерей ориентиров?»

— Джарри, а ты настоящий? — слабо спросила девушка.