Мучаясь от сильнейшей боли, она бежала и лишь вдали от фальконетов снова обрела способность думать.

Эти люди точно не могли быть союзниками Анны. Наверняка они из Войска Праведных. Никто, кроме них, не сумел бы с таким самообладанием дать отпор Правосудным.

Надежда, которую все еще терзала боль, отыскала Вдову. Кедлу снедал гнев, ведь из-за раненой левой ноги она могла лишь наблюдать за сражением.

– В чем дело, Надежда? Ты ужасно выглядишь.

– Ошибку страшную свершила я. Те люди явились не на помощь Анне – это принц Анселин и отряд телохранителей из Войска Праведных. Быть может, я завязала войну с теми, кто нам не враги.

– Не враги? – переспросила Кедла, которой из-за боли было трудно вникнуть в суть дела.

– Раньше не были врагами, но и союзниками нашими не стали бы они. Теперь же я не знаю, как все повернется. Может статься, и очень скверно.

Кедла затолкала свою боль поглубже (она уже делала это раньше с помощью Надежды). Боль, конечно, вернется, но, может, у нее и хватит времени во все вникнуть и во всем разобраться.

– Ступай туда, прекрати сражение, найди их предводителя, объясни ему наше положение. Может, они сами явились по душу Анны.

– Поняла, – отозвалось Орудие.

– Не дай им опять себя ранить.

– В уверенности пребывай. Мне дозволено заключить мир?

Кедла кивнула:

– Ступай. Если понадобится, веди себя трусливо. Пообещай им все, что угодно, лишь бы не ввязывались в бой.

Госпоже Надежде все это пришлось не особенно по душе, но она сказала:

– Сделаю что должно. Тебя предупредить должна я: ничем нельзя их оскорблять. Войско Праведных защищают мои тетки.

Боль помогла Кедла сдержать волнение.

– Предводитель Войска Праведных был раньше главнокомандующим и разорял Коннек.

– А еще был возле Антье, когда город тогда взяли, смотрел. Но теперь он уже не тот, что прежде. Внемли предупреждению: даже один злобный взгляд в его сторону навлечет на тебя гнев тетушек. Будь довольна тем, что есть.

Кедла услышала в голосе Орудия страх.