Он знал, что действительно будет скучать по ней. Анна Мозилла была воплощением дома, семейного очага, куда бы он ни отправлялся, он всегда знал, что у него есть надежное убежище, где его всегда ждут. Все-таки он был эгоистом.
– Но я снова с ними справлюсь. Всего лишь год. А потом не будет больше священных походов.
– Так ты что, просто возьмешь и перестанешь быть лордом?
– Титул-то не настоящий. Ну, то есть настоящий, но к нему не прилагаются ни обязанности, ни могущество. Я трачу свои доходы на Кампанию. Если потом не отойду в сторонку, родня Катрин меня, скорее всего, укокошит.
– Ну, пока это еще никому не удалось?
– Достаточно, чтоб удалось один раз. Что думаешь про Аддама Хофа?
– Весьма порядочный и галантный рыцарь. Что для члена Братства необычно. Но к врагам Господним он безжалостен.
В карету Муньеро Делари набилось четверо взрослых и трое детей. Только трое? У Консентов же вроде было еще несколько отпрысков.
Ноя вся сияла. Эта тихая застенчивая женщина никогда не привлекала к себе внимания. Хект поразился, какой она стала красавицей.
– Наведаться в Брот было для Титуса очень правильным решением, – сказал он Анне.
– И для нас тоже. Что бы ты там ни думал.
Слова мудрой богини плодородия Анны Мозиллы. Для Пайпера Хекта она была своего рода Орудием.
– Преклоняюсь перед твоей женской мудростью.
– И нечего издеваться.
– Господин Консент, – повернулся Пайпер к Титусу, – ты у нас старый женатый человек, руки-то можешь не распускать?
Ноя залилась краской, но Титус лишь ответил без всяких следов раскаяния:
– Могу, но зачем время зря терять? Пришлось в два дня втиснуть целый год.
Титус, в общем-то, не так уж и распускал руки, несмотря на шпильку Хекта. Все же в карете с ними ехало трое детей.
Впрочем, трудно было сказать, что они едут