– Я ждала, что ты придешь. – Повисла пауза. – Столько времени прошло. – Снова пауза. – От телохранителей ускользать все труднее.

Наконец Элспет подняла взгляд. В тусклом свете на ее щеках блестели слезы.

– Прости, не следовало мне этого делать. Большая теперь будет суматоха?

– Завтра посыплются вопросы, но обо мне и так ходит множество слухов, и ответов никто не станет доискиваться.

Элспет подвинулась, и Хект сел подле нее на скамью.

– Священники спят, – сказала она. – В этих краях не молятся по ночам.

– Антасты не так щепетильны в том, что касается обрядов.

Элспет взяла его за руку.

– Аарон тоже не был щепетилен. Его церковь больше походила на мейсальскую, чем на епископальную.

– Хм… И все равно лучше зажечь свечу, если уж мы тут. Иначе кто-нибудь увидит.

– Господи, как я это все ненавижу. Но иначе нельзя, иначе я стану еще одной Анной Менандской или Клотильдой – шлюхой, которая спит с кем хочет, где хочет и когда хочет.

Хект выпустил ее руку, чтобы Элспет зажгла волшебную свечу, а потом обнял возлюбленную за плечи. Она прижалась к нему – маленькая хрупкая женщина, гораздо меньше, чем императрица Элспет Идж.

– Мы сами сделали выбор, и теперь мир решает за нас, как нам любить, – сказал Хект.

Элспет вздохнула.

Сегодня Пайперу не хотелось физической близости, да и ей тоже. Казалось, все шло так, как и должно было идти, вот только Элспет то и дело вздрагивала, как от холода, и прижималась к нему все теснее.

– Я понесла, – призналась она наконец едва слышно, уткнувшись Хекту в грудь, прошептала прямо в его сердце, но Пайпер все расслышал.

Он не удивился, но мысли его понеслись вскачь. Значит, это произошло еще до его отъезда из Альтен-Вайнберга, ведь Элспет знает наверняка. Уже скоро это станет заметно всем. Скоро разразится величайший в нынешнем десятилетии скандал.

– Любимая, прости меня. Прости меня, если сможешь. Я тебя погубил.

Возражать Элспет не стала.

– Я не подведу тебя, – пообещал Хект. – Сделаю все, что нужно.