– Иногда тебя так забавно дразнить.

Хект нахмурился и смерил ее сердитым взглядом. Еще и поэтому было трудно иметь дело с Лучезарными – в каждой фразе вечно таился подтекст. Гаурли особенно любила многослойные смыслы.

– Ты же не собираешься снова меня соблазнять? – спросила она.

– Что? Нет. Не собираюсь.

Снова? Это еще что такое? Ему подобное и в голову не приходило. С кем она разговаривает?

– Это все в прошлом, милый. В этой сказке негодница я.

– О чем ты говоришь? – Что это с ним? В голосе отчетливо прозвучала плаксивость.

– Не волнуйся. Если я решу, что пора, ты и глазом моргнуть не успеешь, как превратишься в выжатый лимон.

Пайпер содрогнулся. Да что она творит? У него и так уже неприятностей полон рот.

– Посмотрите-ка на его лицо! – рассмеялась Гаурли. – Ладно уж. Что надумал?

Хект не сразу сообразил, что перед тем, как Гаурли вдруг ни с того ни с сего решила смутить его, они говорили об Элспет. Об Элспет? Ну да, конечно! Ведь Элспет ждет ребенка. Его ребенка.

– Нам нужно сотворить еще одну Элспет. Настоящая императрица скроется с глаз долой, а поддельная, не беременная, останется у всех на виду.

Несколько мгновений Гаурли внимательно вглядывалась в его лицо.

– Ты уверен?

– Нет. Я хочу избавить ее от… Правда, она может не… Мне лучше спросить у нее, чего она хочет.

– Но ты же понимаешь, какие вселенские трудности за этим последуют?

Неужели он действительно не может представить себе возможные неприятности, потому что сейчас тревога туманит ему разум? «Вселенские трудности»? Гаурли преувеличивает или все так и есть?

– Я устрою так, чтобы ты, я и Элспет смогли обсудить это дело, – сказал он.

– Прекрасно. Когда будем обсуждать, прислушивайся к ней. Постарайся ее услышать. Мы же не хотим повторять прошлые ошибки.

О чем это она? Гаурли говорила явно не об Элспет.