– Но ведь именно он работал вместе с Сирилом над мирным соглашением, – заметила Лорел.

– Цена которому – жизнь вашей дочери, – напомнил Роджер. – Если надо к кому-то обращаться, я бы предложил Торвальда.

– Да вы шутите! – фыркнул Зенас. – Торвальд же похитил Меланту.

– Он сказал мне, что сделал это ради ее безопасности. – Роджер взглянул на Меланту. – Он говорил, что пытался и тебе это объяснить.

Лорел наклонила голову, чтобы взглянуть в лицо дочери.

– Меланта?

– Он, правда, говорил, – нерешительно согласилась девочка. – Но я думала, что он просто хочет, чтобы я вела себя тихо.

– Когда мы тебя нашли, ты выглядела нормально, – отметил Роджер. – Не связана, без кляпа во рту.

– Вы что, серьезно за Торвальда? – сердито спросил Зенас. – Это же он переехал в самую гущу зеленых, в переулок Макдугал, и выжил тех, кто обосновался там десятки лет назад.

– Он выжил их? – спросил Роджер. – Или они уехали по собственной воле?

– Он же вас похитил, забыли? – добавил Иона.

– И Николос тоже, – возразил Роджер. – И Хафдан – по крайней мере, пытался. Послушайте, я не отрицаю, что Торвальд обращается с людьми несколько неуклюже. Но не думаю, что он непременно хочет уничтожить зеленых.

– Тому есть громкие подтверждения, – пробормотал Иона.

– Я думаю, что он честный человек, – упрямо сказал Роджер. – И если откровенно, просто не знаю, что еще предпринять. Я не могу согласиться, что надо входить в контакт с тем, кто готов был спокойно наблюдать, как Меланту хладнокровно убивают.

– Тогда вы не можете доверять и никому из зеленых, – сказала Лорел.

– Уж я точно не доверяю, – согласился Ференцо. – Исключая, конечно, присутствующих. При всех благородных разговорах о дарах и сотрудничестве в среде зеленых, похоже, хватает нечестности.

– Потому что нет вождя, – устало возразила Лорел.

– Мы ходим по кругу, – сказал Рон. – Что именно?..

– Погодите. – Ференцо поднял ладонь, доставая телефон. – Да? Отлично. – Он вытащил блокнот. – Диктуй.

С минуту тишину нарушал только скрип авторучки Ференцо. Затем, к изумлению Роджера, лицо его расплылось в вымученной улыбке.