— Травы мягки им, солнце жарко, воды прохладны, — ответил Хитрок.

— Как это? — Лицо Вишены помрачнело. — То есть Один забрал их всех?

Он сделал шаг к полтеску, перейдя дорогу Мечеку. Тот ткнулся грудью в плечо конунга, о пятку Мечека споткнулся Оря и схватился за плечо Рагдая, чтоб не упасть. Несколько мгновений все шатались, стараясь устоять, не рухнуть в проём открытого полога. Наконец равновесие было достигнуто. Рагдай мотнул головой:

— Вишена, ты ещё слаб. Ноги твои ещё не оправились. Иди ляг. В полдень я дам тебе отвара.

— Хватит. Тошнит от трав этих, выворачивает. — Вишена упёр кулаки в бока. Стоящие за его спиной Эйнар и Вольквин сделали то же самое. — Что мне теперь, до конца похода на копьях лежать? А потом скажут, что доля моя уменьшилась. Клянусь золотом Гулльвейг, я этот поход начал, я его закончу!

— Правильно, — закивал Эйнар. — Кто первый поддержал чародея, кто стоял как великан на тропе?

— Если б Вишена тогда глаз Акаре не выбил, в Эйсельвене, то сейчас бы у эстов сушёную рыбу отбивал или иудейские ладьи от Шванганга в Страйборг провожал как пастух — за два десятка безанов за ход, — ухмыльнулся Ацур.

— Да? — Из за его спины появилась голова Ладри.

— Ты что говоришь, Ацур? — вперёд Вишены встрял Эйнар. — Вишена Стреблянин — Великий конунг, рушащий холмы берсерк. Это золото вообще всё его. Рагдая только шар.

— Да? — Из шатра обратно, на слепящее солнце, шагнул Стовов, уставился на Вишену, потом перевёл бычий взгляд на Рагдая. — Это что, такой у вас уговор?

— Кудеснику только шар нужен, для ворожбы и разметания туч, — пожал плечами Вишена, рассматривая перстень на своём пальце, а затем, скрещивая руки на груди и выставляя вперёд одну ногу, продолжил: — Он сам сказал.

— А золото кому? — поднял брови Оря, поворачивая голову то к озадаченному князю, то к угрюмому Хитроку, то к нарочито спокойному конунгу Вишене.

— Вы что, решили по новому делить золото? — брякнул панцирем Мечек. — Не так, как уговорились с Водополком?

— Да. По другому… — скорее вопросительно, чем утвердительно сказал Эйнар.

Вольквин закивал, Хитрок ухмыльнулся, Ломонос бросил полог, встал слева от князя, Мечек цокнул языком, Вишена оглянулся на довольно улыбающегося Эйнара, Ладри вышел из за спины Ацура, чтоб лучше все видеть.

Громко каркая, над их головами, к лесу быстро, один за другим пролетели два ворона. Их преследовал сокол. Вороны врезались в верхушки деревьев. Видно было, как полетела вниз листва. Сокол у самых ветвей круто отвернул в сторону; матово замерцал серо стальной разворот крыльев. Поймав восходящий поток ветра, он взмыл вверх и почти исчез из вида. Полтески, сплоченно стоящие справа от входа в шатёр, увидев, как Вольквин украдкой машет ладонью варягам, а те начинают медленно приближаться к шатру, стали исподволь перестраиваться, отводя назад раненых. Двое из них быстро направились к месту, где стопкой, один на другом, лежали в траве щиты. Щёки Стовова побагровели. Рагдай издал звук, как если б он скакал целый день подряд, меняя лошадей, и наконец ступил на землю.