— Я тут недавно дерево с ободранной корой видел, — вдруг подал голос Лга’нхи. — Еще свежее. Мне Бокти говорил, что это их так специально обдирают, чтобы высохло стоя и не сгнило. Так что выходит, люди тут тоже есть. Надо их найти и-и-и… поговорить.

— Хм… А что, это дело, — согласился я. — Пошли Нит’кау с Тов’хаем. Они даже по прошлогоднему следу пройти смогут. Надо только их предупредить, что тут им не степь и чтобы были поосторожнее.

— Не надо, — буркнул Лга’нхи в ответ на мое дельное предложение. — Чай, сами не дети, сообразят.

…Ну вот, опять я, кажется, чуть не ранил чью-то гордость излишней заботой.

Урпат, возле хижины которого мы заночевали на следующий день, не был похож ни на гориллообразного лесника Бокти, ни на долговязого степняка Лга’нхи. И даже на прибрежника Кор’тека, тоже большую часть жизни проводящего на воде и водяной живностью питающегося, он не смахивал даже отдаленно.

Я бы скорее, хоть и не люблю всю эту мифическую живность, но определил бы его как «болотного эльфа». И не столько благодаря блондинистым волосам, заплетенным в длинную до пояса косу. А скорее, из-за манеры двигаться, не издавая даже малейшего шума, и способности мгновенно пропадать из поля зрения.

Уж на что я считал степняков гениями маскировки, однако чувствовалось, что Урпат даст им сто очков вперед.

Собственно говоря, он и дал, когда после того как наши два лучших следопыта безуспешно искали его полдня, сам вышел на нас.

Да уж, воистину, впечатления от встречи с разными Етеями надо лечить общением вот с такими вот людьми. Урпат был личностью смешливой, лукаво-добродушной и с некоторым оттенком пофигизма. Иначе сложно было бы объяснить, зачем ему понадобилось сначала полдня играть с нами в прятки, а потом самому выходить навстречу.

Правда, оговорюсь сразу — вышел он так хитро, что попробуй мы до него добраться с нехорошими намерениями, утонули бы в болоте. Ринулись бы к нему через зеленую лужайку, и только бульканье трясины да кваканье лягушек стало бы нашим похоронным маршем.

Но тогда мы этого еще не знали. Зато знали, как надо вести себя с дальним родственником. Так что не побежали к нему, размахивая копьями и дубинками, а остались стоять на месте, обменявшись любезными приветствиями, назвав друг другу свои имена и рассказав, с какими целями тут находимся.

Когда Урпат счел нас безобидными или просто устал перекрикиваться через поляну-трясину, он предложил нам стоять на месте и никуда не идти, потому как перед нами трясина. И минут через двадцать сам вынырнул откуда-то сбоку из-за деревьев.