– Ничего не бойссся, – услышал Марк. – Но ссследи за улицсссей!

Скавен удивился: в голосе спутницы вдруг прорезались… какие-то странные интонации. Он стал более низким и глухим – и в то же время обрел непривычный объем и грудную глубину… И это непривычное шипение и свист в некоторых согласных…

О’Хмара беспокойно посмотрел на женщину. Что она собиралась делать? Зачем скрыла лицо? И… почему так странно изменился ее голос?

Руки его невольно стиснули арбалет. Мартиша… А что он, собственно, знал о ней?

– Не бойссся! – повторила Существо из-под своего капюшона.

И в это время выскочивший из развалин разведчик стражей увидел их. Монстр застыл как вкопанный, втягивая дрожащими ноздрями запах пришельцев, а потом раскрыл пасть…

«Сейчас эта сволочь завоет и призовет остальных…» – подумал уже знакомый с повадками этих тварей Марк и прицелился.

– НЕТ! – прошипела Существо. – Он пока один, а нам надо и оссстальных нейтрализовать!.. Погоди, я ссскажу, когда можно будет ссстрелять!

Страж поднял к небу уродливую голову и пронзительно завопил.

«Все сюда-а-а!!! Здесь еда-а-а!!!» – так и слышалось в его радостно-предвкушающем зове.

– Хрен те, золотая рыбка… – раздалось из-под капюшона. – Марк, быссстро затыкай ушшши!!!

– Зачем?!

– ДЕЛАЙ, ШШШТО ГОВОРЮ!!! – от рявка Существа задребезжали уцелевшие остатки стекла в ближайшей витрине. – Это опасссно, потом всссе объясссню!

О’Хмара невольно разозлился: у них и так один арбалет на двоих, причем, в его руках! И как ему теперь одновременно держать оружие и затыкать уши?..

В следующий миг он едва вообще не забыл, кто он и что тут делает.

– А-а-а-аййи-и-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у!!! – внезапно ввинтился в воздух пока еще не очень громкий, но зато пронзительный вой, от которого скавену разом стало как-то нехорошо. Аж виски заломило! Марк болезненно сморщился и зашипел не хуже самой Мартиши.

Наверно, точно так же двадцать лет назад взвыли над Москвой сирены атомной тревоги. И не было спасения от этого жуткого, всепроникающего звука. Разве что… под землей?

Невыносимо захотелось съежиться, подобно червяку, и забиться куда-нибудь в подвал. Или в метро. Куда угодно – лишь бы не слышать этого рвущего душу воя, не ощущать, что еще немного – и лопнут барабанные перепонки, а ты сам, охваченный липким нерассуждающим ужасом, канешь в небытие, где нет ничего – ни памяти, ни чувств, ни ощущений… Ни света, ни жизни…

Марк неловко уронил арбалет (едва не на ногу себе) и поспешно зажал уши. И только потом понял, что этот невыносимый, бьющий по мозгам вой исходит… из-под капюшона, скрывающего голову Мартиши.